Дочь Земли

Узким извилистым коридором Краасс медленно шел вперед. Изредка касался открытой ладонью матово-черной стены. В недрах её ощущалась эхом слабая вибрация. При прикосновении от пальцев разбегались разводиками огненные точки, гасли постепенно, будто остывающие крошечные угольки. Рядом с рагезтом, в облике дракона, бесшумно двигался его итран. Рог во лбу Тамелона горел синеватым ровным огнем, освещая им путь. Оба молчали. С одной стороны, к разговору обстановка не располагала, с другой - за время совместного существования они настолько изучили друг друга и сблизились, что им сейчас и не требовалось общаться словесно. Они чувствовали и понимали друг друга так тонко и полно, будто каждый из них был продолжением второго.

Таме остановился, отвел голову в бок, преграждая Краассу путь. Рагезт коротко кивнул. Отстегнул меч, одной рукой взял его наизготовку, другой вытащил из-за пояса опознавательный индивидуальный знак, символ его титула - медальон, изображавший крылатого, свившегося кольцами, змея с короной на голове. При ближнем рассмотрении можно было заметить, как по металлическому телу рептилии струятся, пробегают огненные силуэты рун, соединяясь в слова и строки.

Итран медленно пригнул голову. Свечение погасло. Тьма обступила их, сгустилась. Трансформер с единорогом спокойно стояли, не шевелясь, не проявляя не малейшего беспокойства или неуверенности. Они знали: их сейчас внимательно и придирчиво осматривают.

Несколько долгих минут длилось безмолвье и темнота. Потом промежуток коридора перед ними заполнило мутновато-зеленое свечение. Послышался легкий сухой шелестящий звук, сменившийся громким шорохом. В освещенную полосу, метр за метром вползало, втягивалось длинное, мозаичное тело. Бесконечные ноги бахромой перекатывались по бокам, сегменты терлись друг о друга, издавая тот самый сухой шелест. Плоская широкая голова, вооруженная несколькими парами острых жвал с поблескивающими на них каплями яда. По сторонам от них - пучки шевелящихся щупалец-вибрисс. Огромные фасеточные глаза дышат недюжинным разумом и вековым злом.

Гигантская сколопендра подняла вверх переднюю часть туловища. Нависая над пришедшими, покачивалась, прожигая их ледяным взглядом. Краасс плавно ступил вперед, одновременно протягивая чудовищу медальон.

- Приветствую тебя, великий страж Города. - Тихо и нараспев проговорил на древнем наречии Рагеза.

Голова сколопендры потянулась к нему. Извивающиеся щупальца прикоснулись, оплели медальон. Подержали секунду, отстранились. Шипящий неживой голос отзвуком отразился от каменных стен:

- Здравствуй, наследник Высших. Узнаю и повинуюсь.

Краасс убрал подвеску. Закрепил меч на поясе. Вытянул к сколопендре обе руки ладонями кверху. Щупальца стремительно обвились вокруг них. Голова чудовища замерла у самого его лица. Неотрывно глядя в светящиеся очи монстра, рагезт произнес:

- Открой мне её жизнь и её видения, Страж!

Из глаз сколопендры ударили два тонких световых луча, вошли в его глаза. Казалось, все вокруг застыло, забывшись в бесчувствии и безвременьи. Никто не шевелился. Не было слышно даже дыхания. Тамелон бесшумно улегся на камень пола, вытянул шею, закрыл глаза, погрузился в дрему. Время проходило мимо, не касаясь их, не ощущаясь. Минул уже не один час, но Краассу казалось - прошло лишь несколько минут. За этот промежуток он успел вместе с нею прожить заново все её годы. Погрузиться в её мысли, прочувствовать её радости и горести, увидеть мир её глазами, её сердцем услышать ритмы и биение жизни.... Вместе с нею он заново переживал все совместные моменты их существования. Видел со стороны себя и других, что окружали её: друзей, учителей, поклонников, завистников. Видел Зэера - его тягу и немые терзания. Чувствовал жалость и боль сестры, что не могла ответить взаимностью, потому-что уже горячо и безоговорочно любила другого. И другим этим был Носферату.

С бессильной горечью наблюдал Краасс, как Аттали пыталась сблизиться с оборотнем. Как применяла все женские уловки, чтоб хоть мимолетно завладеть его вниманием. Как страдала и плакала наедине с собою, не веря, что он на что-то решится. Да и вообще - от страха, что не нравится, не трогает его. И как радовалась безгранично, когда они все же объяснились, и выяснилось - взаимность все-таки есть.