Дочь Земли

Раздался тяжкий трагический вздох, и перед девочкой в воздухе, на уровне лица, завис средних размеров запрашиваемый предмет в посеребренной узорчатой рамке. Аля развернула зеркало под нужным углом. Заглянула. Ойкнула. Отвернулась. Снова заглянула. По щекам потоком побежали слезы. Она поспешно схватила салфетку, прижала к глазам. Закашлялась, останавливая накатывающие рыдания. Заставив себя успокоиться, сосредоточилась на отражении. Двумя пальцами, действуя как можно аккуратнее, оттянула пострадавшую губу.... Острая, пекучая резь! Аля ахнула, пальцы разжались. Обняв пылающее лицо ладонями, девочка минут пять часто втягивала ртом воздух, убаюкивая разгулявшуюся боль. Переждав, повторила попытку. Слизистая внутри распухла вдвое и цвета была черно-бордового. Проколы, оставленные зубами трансформера, даже на первый взгляд и ощущения, казались очень глубокими и жутко болели. А вся нижняя губа превратилась в бесформенную отекшую лепешку, сильно напоминавшую кусок сырого подгулявшего мяса.

- Что ты там о бальзаме говорил, Тэо? - Прошепелявила Аля невнятно, старательно уводя глаза от неземной красы в зазеркалье.

- Вместо того, чтобы расспрашивать попусту и время глупо тянуть, воспользоваться попробуй! - Обиженно отозвался хранитель. - Эти повреждения уже сто лет назад обработать требовалось.

- Ой, ну ты хоть не шуми! - Прохныкала девочка, открывая склянку. - Что с ним делать-то?

- Промочи салфетку хорошенько и наложи так, чтоб больное место полностью обернуть. И внутри, и снаружи - имею ввиду. Минут через десять, когда опухоль спадет, набери ложки две и во рту держи, сколько сможешь. Потом - глотай.

- Поможет, точно?

- Делай, говорят тебе!.. Вот наказание на мою голову!

- Злючка-занудик! - Охарактеризовала его повеселевшая Аля. - Но глаза при этом лучились благодарностью.

Пока она самозабвенно упражнялась с салфетками, тщательно пристраивая целебную обертку, Тэо незаметно вырастил по соседству глубокое мягкое кресло. Подумал немного и растянул кресло в диван, как раз девочке по росту. Еще посоображав, оформил свое творение широким кантом подлокотников, подушками и пуховым пледом.

- Ты укладывайся, давай, и заснуть постарайся. - Наставлял убеждающе, одновременно затягивая окно темно-синим полотнищем портьеры. - А проснешься, ничего уже от вавки твоей и не останется. Правду говорю!.. Хочешь музыку?

С превеликой осторожностью покрутив шумящею головой, Аля заползла под одеяло и, мысленно чмокнув Тэо во все приемлемые места, с наслаждением закрыла глаза. Обиды и заботы отодвинулись далеко-далеко, она будет отдыхать. У-ух, какое блаженство!..

* * *

Чернота.... Бездонная. Ледяная. Плотная. Будто многослойная паутинная сеть. Но стократно прочнее и опаснее. Пологий спуск неумолимо и верно уводит вниз. Все дальше, все глубже. Стены тлеют призрачными блуждающими огнями. Будто чьи-то неуспокоенные души, молящие о прощении и забвеньи. Они мечутся под каменной кожей стен. Окликают её, просят о чем-то. И, неуслышанные, горестно умолкают.

Она идет по коридору. Она полна решимости отыскать источник изнуряющего её зова. А беззвучные, исполненные тоски стенания все ближе.... Что же это?! Еще одна потерянная тень, заточенная здесь кем-то на безвременные и бесконечные страдания, или - подделка? Ловушка, хитроумно поставленная, чтобы заманивать и уничтожать простодушных глупцов, подобных Алире и опрометчиво кидающихся в неизвестное и неизведанное. Словно мотылек, простодушно летящий к горячим лучам, чтобы погибнуть от смертельного ожога!

О, нет. Она не мотылек. Она готова к сражению. И движется крайне осторожно, изучая и прощупывая подсознанием каждый последующий метр задолго до того, как нога её ступит на этот участок. Пока явной угрозы не намечается, но сердцу, ох, как неспокойно! Аля знает совершенно точно - тут есть кто-то живой, имеющий телесную оболочку. Помимо нее и того, невидимого, призывающего на помощь. Но что это за сущность, разобраться, ухватить, не получается. Скорее всего, нечто, сильно смахивающее на гигантское насекомое ... червя, что ли?!.. И оно таит в себе зло. Вековое. Тысячелетнее!..

А, может быть, и не зло. Может, оно, просто, настолько выше всего, именуемого причинами, последствиями и мотивацией, что и понятий как таковых добра и зла для него не существует. По крайней мере, слабости чувств и амбиций существо это точно не испытывало никогда. Чистая квинтэссенция хладнокровного трезвого разума. И никаких уступок, никаких привилегий - никому!