Дочь Вороньего Короля

— Кларисса, мы — гвардейцы его высочества, — проговорил он, отбрасывая прочь подобные невеселые размышления. — Рисковать жизнями — наша работа. Умереть за принца — честь.

И снова во взгляде подруги промелькнуло что-то такое… странное. Невероятная смесь дикой тоски, обиды, заботы и… чего? Обожания?

Лариэс тряхнул головой, сбрасывая с себя наваждение — привидится же всякое.

— Солнышко, все будет нормально, — стараясь подражать принцу, улыбнулся он. — Верь мне.

— Верю, — одними губами прошептала девушка, затем она встрепенулась и странное выражение пропало из ее глаз, сменившись хорошо знакомым Лариэсу стальным блеском. — Прости, Лар, минутная слабость. Конечно же, все будет нормально. И вот еще что…

— Да?

— Я так понимаю, ты хочешь сразиться с оборотнем, но вот что странно.

— Да?

— Почему это мы до сих пор не состязались в точности? Это вообще, как? Купил новый пистолет, а проверить его в компании друзей не пожелал? — Она поднялась и, прищурившись, уставилась снизу-вверх на полукровку.

Лариэс в притворной панике отступил на шаг.

— Ладно, ладно, обязательно проверим, но только в более спокойном месте.

— Ловлю тебя на слове.

Кларисса хлопнула товарища по плечу и проворно поднялась из оврага, оставив того размышлять над странностями своего поведения.

* * *

Спустя пару дней, когда Орелия наконец-то сочла, что руки Лариэса зажили достаточно, он вновь начал отправляться в передовые дозоры, причем снова — вместе с Вилнаром. Северянин, пересевший на новую лошадь, дружелюбно улыбнулся своему спутнику, и когда они отъехали подальше от основной группы, проговорил:

— Спасибо, друг. Ты спас мне жизнь.

— Всегда пожалуйста, — Лариэс тепло улыбнулся в ответ. — Кем бы я был, если бы ради собственного спасения бросал товарищей по оружию?

"И пусть Мислия хоть лопнет от злости"! — решил он. — "Попадем в подобную ситуацию снова, поступлю точно так же"!

Рыжеволосый серьезно посмотрел на него.

— Рад слышать, что среди южан есть еще доблестные воины.

— Спасибо, ты тоже хорошо дрался — я никогда не видел таких лучников! Даже Эрик не может пускать стрелы с такой скоростью, а он — лучший в Дилирисе.

— Так он ваш первый лук? — с интересом спросил Вилнар. — Надо будет проверить, кто из нас точнее.

— Думаю, его и самого распирает от любопытства. Ведь ты, наверное, лучший стрелок всего севера.

Северянин усмехнулся и отрицательно покачал головой.

— Мне очень далеко до учителя, вот кто настоящий мастер.

В его голосе послышалось столько благоговения, что Лариэсу сразу же стало любопытно — а что за человек такой, этот учитель. О чем он незамедлительно и спросил.

— Он — великий воин, — с жаром заговорил Вилнар — и куда только девалась вся его холодность и отчужденность? — помогая себе жестами там, где не хватало слов. — Все в Хавланде знают и уважают его! Мне очень повезло оказаться на попечении столь великого человека.

— Хавланд? — удивился Лариэс. — Но как же тогда ты стал Щитом ривеландской принцессы?

Рыжеволосый пожал плечами.

— В жизни всякое случается. Мне были нужны деньги, королеве — хорошие телохранители.

— Так ты не из благородных? — запоздало сообразил полукровка.

— Нет, конечно, — засмеялся его собеседник. — Мать была родом с Западных островов, а отец — обычным моряком.

Лариэс кивнул, тактично умолчав, что в Хавланде дистанция между обычным моряком и пиратом была крайне небольшой.

— Наверное, они тобой гордятся.

— Нет, — помрачнел Вилнар. — Они мертвы.

Кровь отхлынула от лица Лариэса.

— Прости.

— Все хорошо, я уже смирился.

— Когда это произошло?

— Пятнадцать лет назад, во время страшного шторма. Я выжил, они — нет.

Лариэс хотел было сказать, что понимает боль товарища по оружию, но закрыл рот, не произнеся ни слова.

"Что ему мои подбадривания? Они не вернут мертвых и не облегчат мук, так зачем же сотрясать воздух"?

Некоторое время они ехали молча и вдруг Вилнар произнес:

— Скажи, что ты думаешь про Кающегося и Целительницу?

Этот вопрос был столь внезапен и неуместен, что Лариэс не сразу нашел, что ответить. Наконец, он выдавил из себя:

— В каком смысле?

— В прямом, — северянин удивленно воззрился на него. — В Хавланде к ним относятся с величайшим почтением, а в Ривеланде недолюбливают, вот мне и интересно, как представляют себе Древних в Дилирисе.

Вопрос был, мягко говоря, странным, особенно если учесть, кто его задавал, а потому Лариэс насторожился.

"И что же мне ему сказать? На какой ответ рассчитывает северянин"?

— У нас в Дилирисе их тоже не любят, — наконец проговорил он, решив, что стоит придерживаться официальной версии двора по этому вопросу. — Оба — люди Вороньего Короля, а с ним у ее величества отношения напряженные.

— А что ты думаешь по поводу прочих наших спутников?

— Я — телохранитель и не должен думать, моя задача — оберегать принца от опасностей.

Рыжеволосый понимающе усмехнулся.

— Да, это наша с тобой работа.