Дочь Вороньего Короля

— У вас они куда лучше, чем у людей, — согласился Паллидий и выражении его лица показало щиту Принца, что сковывающий явно что-то недоговаривает.

В это время у Лариэса клюнуло, и он отправил в ведро очередную плотвичку — уже третью.

— Неплохой клев, — заметил чародей, — видимо, трупы изначальных весьма питательны и хорошо прикормили это место.

Шутка вышла так себе, но Лариэс ради приличия ухмыльнулся, после чего постарался увести разговор в сторону от опасной темы:

— Кстати, возвращаясь к нашему вчерашнему разговору о пистолетах…

Какое-то время они продолжали болтать, при этом каждый старался прощупать собеседника и выяснить что-нибудь важное. Лариэсу было интересно, что же такое скрывает Паллидий, что этот одаренный молодой маг разглядел в нем — обычном дворянине средней руки. Паллидия же интересовало… Сразу ответить на вопрос, что же в действительности было нужно сковывающему, Лариэс не сумел, однако через какое-то время ему стало казаться, что Паллидия интересует он сам.

Точно также, как и Ридгара. И Катержину.

"Подумать только, столько всего случилось за последние месяцы"…

Конечно, Лариэс и раньше не мог жаловаться на скуку — принц Таривас являл собой неистощимый источник приключений на пятую точку, но все-таки, нельзя было не признать того, что этот их поход превзошел все, через что Щиту приходилось пройти раньше. Таких смертельных опасностей ему еще не доводилось встречать на своем пути, равно как нечасто появлялись в жизни виконта столь интересные личности, как Ридгар, Орелия, Мелис или Игнис.

"Надеюсь, у Игн все будет в порядке", — с горечью подумал Лариэс. — "Все-таки его высочество — не тот человек, которого стоит любить такой девушке, как она".

Такой девушке…

Лариэс невпопад ответил на очередную реплику Паллидия, и задумался.

"А какая она девушка? Умная — безусловно. Сильная — ну, достаточно посмотреть на спекшуюся землю под ногами, чтобы понять, что да. С переменчивым характером? Ну, как и любая стихиерожденная. Любознательная. Жаждущая свободы, желающая открыть для себя большой мир за пределами отцовской крепости, непоседливая, страстная"…

Лариэс оборвал себя и тряхнул головой, пытаясь выбить из головы засевшие там глупости.

— Все хорошо? — участливо поинтересовался Паллидий.

— Вроде бы, просто тут одна безумная мысль пришла в голову.

— Не поделишься ею?

Когда было нужно, Лариэс умел выкручиваться очень быстро.

— Вернувшись в Сентий, я смогу болтать в тавернах о боях с изначальными, о засадах культистов, даже о встрече с Оракулом. Я могу наврать с три короба, добавить великанов, драконов, оборотней и чертей. Но ведь никто не поверит, если я расскажу, как через пару дней после боя сидел и рыбачил вместе с учеником Вороньего Короля.

Паллидий рассмеялся:

— Что верно, то верно. Я бы тоже ни за что не поверил, скажи кто, что в один прекрасный день я буду мирно беседовать не просто с дилирисцем, а личным телохранителем наследника престола и капитаном его гвардии. Извини уж, но я не слишком люблю вас, южан.

— Наверное, имеешь право…

Губы юноши сами-собой издавали звуки, а разум лихорадочно думал о другом.

"Я слишком много времени провожу с Игнис. Я слишком сильно забочусь о ней. Я слишком много думаю о ней. Нет, нет, нет. НЕТ"!!!

Этот безмолвный крик расставил все по своим местам, и юноша осознал очевидное.

"Не может быть. Все опять повторяется, как тогда, с Талиссой. Не хочу, Господи, за что мне это"?

Паллидий заметил нечто на его лице, потому как посерьезнел.

— Лариэс, ты уверен, что все в порядке?

— Да, — вздохнул юноша. — Это все моя проклятая память. Неожиданно вспомнил свою первую любовь.

— О. Полагаю, грустная история.

— И поучительная.

— Она умерла?

— Хуже.

— Значит, выбрала другого.

Лариэс кивнул.

— Извини.

— Да ничего, ты в этом не виноват, — неимоверным усилием Лариэс восстановил на лице улыбку, поднял удило и, взяв в руки вынырнувший из воды крючок, сменил наживку.

— Предлагаю продолжить, ведь если мы не поймаем по форели, Игнис будет припоминать это годами.

Паллидий ухмыльнулся.

— Дело говоришь, да и вообще, кому нужны эти бабы?

— Именно.

* * *

На следующее утро отряд, заметно отдохнувший и пополнивший припасы, отправился дальше — к своей цели. Их осталось так мало… Одиннадцать гвардейцев вместе с самим Лариэсом, из лейтенантов — лишь Марк. Хорошо хоть Вилнар не был ранен, благодаря чему получилось сформировать несколько пар для несения дозоров и разведки.

Оставив пятерых выздоравливающих товарищей на попечение лекарей барона, Лариэс занялся текущим обязанностями. Дорога была спокойной, и это имело одно неприятное следствие. Большую часть дня виконт мог спокойно дремать в седле, думая, думая, и снова думая.

Мысли молодого воина вертелись вокруг самоубийственной миссии, завершение которой с каждой пройденной милей становилась все реальнее, вокруг долга перед Вентисами, и, конечно же, вокруг Игнис.