Дочь Вороньего Короля

Щит принца поднялся, краем глаза отметив, что Кларисса прикончила своих противников и сейчас сражается с одиноким армисом.

"Кажется, твари заканчиваются, это хорошо, нужно продержаться всего пару минут"! — осознал юноша, вращая головой по сторонам и пытаясь понять, куда же пропал серв.

А спустя буквально две секунды тот нашелся — мощные жвала сомкнулись вокруг его раненой ноги, и Лариэс завопил от страшной боли.

Армис, решив, по-видимому, что героизм товарища не следует тратить впустую, набросился на Лариэса, стараясь повалить его и подмять под себя, добраться до хлипкой шеи двуногого. Юноша, не теряя хладнокровия, повторил удар, прикончивший стрелка и почти по рукоять вонзил меч точно в пасть монстра. Затем, размахнувшись левой рукой, он опустил костяной дротик на голову серва.

Отдернув правую руку, терять которую во второй раз Лариэс совершенно точно не желал, полукровка с трудом разжал хватку челюстей на своей ноге, и захромал к Игнис.

И снова в голове загудело, точно после хорошей попойки, а после что-то подцепило его и потянуло вверх.

Дернувшись, Лариэс сумел развернуться и увидел, что тварь, с которой дралась Орелия, тут как тут. И снова телохранитель подивился легкости, с которой изначальные ступали по земле — даже для него с его острейшим слухом осталось загадкой, каким это образом легат сумел подкрасться так тихо. С одного из зубов генерала изначальных свисал клок робы, наглядно говоривший о том, что же стало с Орелией.

"Он что, может перемалывать металл"? — удивился Лариэс, затем посмотрел на слюну, шипевшую при падении на камни, и невесело улыбнулся. — "Вероятно, может. Неужели Орелия мертва"?

Слабо верилось, что пережившая последнюю войну Древняя падет от щупалец этого осьминога-переростка, но даже если она и осталась в живых, то, определенно была не в состоянии продолжать бой, а значит…

"Значит я покойник, причем на этот раз — без шанса на воскрешение", — отстраненно и очень спокойно подумал он.

Голова раскалывалась, мысли путались, но одного из Лариэса не могла выбить никакая магия — его пальцы крепко сжимали рукоять меча. Виконт был настроен перед смертью хотя бы немного поранить тварь, чтобы те, кто сойдутся с ней в схватке после, имели больше шансов на победу.

"Жаль, конечно, что так все закончится… Глупая смерть посреди заброшенной пустоши… Но… такова… судьба", — монстр усилил ментальный нажим, по-видимому, сконцентрировав на Щите принца все свои силы. И вот это-то оказалось его грубой ошибкой.

Громыхнуло один раз, а затем с задержкой в секунду — еще. Монстр, издав страшный, душераздирающий вопль, ослабил хватку щупалец и Лариэс грохнулся с высоты в пару человеческих ростов прямо на землю.

Соприкосновение с поверхностью выбило дух из легких, но юноша с трудом заставил себя подняться, оглядываясь по сторонам.

Едва держащаяся на ногах Кларисса помахала своему капитану разряженным пистолетом так и не пришедшего в себя Циллы и изобразила на лице жалкое подобие улыбки, после чего опрокинулась на спину, разбрызгивая во все стороны кровь.

Лариэс хотел было броситься к ней, затем обернулся и посмотрел назад, туда, где Игнис продолжала причитать и плакать. Губы его изогнулись в кривой усмешке.

— Мы делаем то, что должно… Так, кажется?

Поискав взглядом что-нибудь, что можно бросить, он вырвал с трупа ближайшего саргитариуса костяной дротик и отступил на шаг назад, пытаясь отвести руку для броска. Получалось неважно — мир вокруг кружился, перед глазами все плыло и троилось, а головная боль, наверное, решила поселиться внутри черепной коробки навсегда.

Где-то на самых задворках сознания вертелась слабая мыслишка: "Продержись еще немного, Кающийся скоро будет тут, он разберется", но, увы, силы иссякали с пугающей скоростью. Лариэс уже едва держался на ногах, и понимал, что ни о каком серьезном сопротивлении этой громадине не может идти и речи.

И, тем не менее, он не отступал. Он просто не умел иначе. Вокруг валялись люди, нуждающиеся в защите: девушка, которая несколько дней назад призналась ему в любви, боевые товарищи, принцесса, которую он поклялся оберегать. Наверное, именно осознание собственного долга позволило виконту собрать остатки сил и запустить костяной дротик в приближающегося монстра.

Он не надеялся на удачное попадание, это было попросту невозможно. Так, выгадать пару лишних секунд. И, тем не менее, чудо свершилось — костяной наконечник вошел, пожалуй, в одно из немногих уязвимых мест на теле монстра — в глаз. Тот страшно завопил и остановился, а давление на мозг вмиг стало нестерпимым.