Дочь Вороньего Короля

Выдернув меч, Лариэс полуобернулся и со всего размаха опустил пистолет на голову второго своего противника, который проворно отскочил назад и выставил перед собой хитиновые серпы. Пробить костяную броню не вышло, но урон твари был нанесен — она пошатнулась и проворно отодвинулась подальше. Третий изначальный решил, что настал подходящий момент отужинать невменяемой огнерожденной и Лариэсу пришлось, перепрыгнув причитавшую Игнис, набрасываться уже на эту тварь.

Меч перерубил одно из лезвий, но второе прошлось по его боку, отбросив Щита принца в сторону. Лариэс, чья бригантина к счастью выдержала, удержался на ногах и тотчас же отскочил на пару шагов, уворачиваясь сразу от четырех дротиков, брошенных в него с близкого расстояния. Не теряя ни секунды, он прыгнул вперед, перекатился и оказался перед двумя стрелками, которые как раз тянулись за следующими дротиками, торчащими из тараканообразных спин, бугрящихся многочисленными вздутиями новых наростов.

Первому изначальному он метил в сочленение хитиновых доспехов, но тот увернулся, и удар пришелся на "нагрудник". Заговоренная артефакторами сталь сумела пробить его, но вошла неглубоко — лишь самый кончик лезвия оказался внутри твари и Лариэс быстро выдернул меч, избегая атаки армиса, зашедшего ему за спину.

Щит сместился таким образом, чтобы перекрыть стрелкам возможность выцепить Игнис, махнул пистолетом, как дубинкой, не особо надеясь на удачное попадание, затем, не теряя темпа, зашел второму стрелку в бок, и пока монстр разворачивался, поднырнул тому под брюхо, вспарывая его.

Орелия говорила, что животы у этих тварей защищены куда слабее, нежели спины и бока, и это, действительно, было правдой — меч без видимого сопротивления вспорол живот изначального и Лариэса обдало дурно пахнущей склизкой жидкостью, вперемешку с внутренними органами.

Вскочив он едва успел сгруппироваться и получил костяным клинком армиса не по шее, а по животу. Удар был такой силы, что виконта отбросило на несколько шагов назад, и он, не удержавшись на ногах, упал на спину, перекувырнулся, выронив в падении пистолет, и вскочил на ноги, ловя ртом воздух.

Костяное копье просвистело в нескольких пальцах от виска и Лариэс, сплюнув кровь, тихо выругался.

Выцеливать уязвимые точки монстров, которых встретил первый раз в жизни, было непросто даже для мастера меча вроде него. Но выбора — драться или нет — у полукровки не было, а потом он, выхватив дагу, бросился на армиса, прикрывавшего сагитариуса. Тварь на удивление неплохо отбивала выпады, и, пользуясь своей отличной защищенностью, сама переходила в контратаки при каждом удобном случае. При этом Лариэсу приходилось уворачиваться от копий, летящих с поразительной меткостью, а еще — постоянно двигаться, мешая серву зайти за спину.

Но хуже всего было то, что он начал уставать. Непрерывное движение на пределе возможного, несколько пропущенных ударов, пара небольших, но кровоточащих ран, все это выпивало из Щита силы, а ведь сражение еще было далеко от завершения.

"Нужно заканчивать как можно быстрее" — подумал Лариэс, парируя дагой очередной выпад изначального-воина. — "Но как"?

Кажется, его противники пришли к тому же логическому умозаключению, потому что стрелок резко развернулся, готовясь метнуть очередное копье в Игнис. Трехсуставчатая лапа потянулась назад, и с отчетливым звуком "чпок" длинный костяной нарост отсоединился от тараканьей спины.

Времени на раздумья не осталось.

Лариэс, не тратя ни секунды, метнул дагу и, резко обогнув армиса по дуге, бросился к саргитариусу. При этом левую ногу обожгло болью — костяной серп все-таки сумел достать его, и достать хорошо.

"Сухожилия целы, артерия не перебита, плевать"! — подумал Лариэс, и, приказывая себе не обращать внимания на боль, прыгнул на спину стрелка, потратившего лишнюю секунду на то, чтобы защититься от даги, летевшей ему точно в голову.

Стрелки отличались от сервов и армисов не только тем, что точно ежи таскали на своей спине множество длинных и тонких костяных дротиков, но еще и тем, что их "руки" росли не из-под брюха, а с боков, над передней парой ног, что позволяло монстрам замахиваться и с огромной силой метать свои снаряды. Однако в этом преимуществе таилась и угроза — суставы, соединяющие "руки" с телом, были слабо защищены.

На один из них Лариэс и обрушил свой меч, напрочь отсекая руку от туловища, затем, не тратя времени, повторил свои действия и только после этого спрыгнул со спины монстра, вырвав один из костяных дротиков.

Раненую ногу, едва та коснулась земли, повело в сторону и Лариэс упал на одно колено, в последнюю секунду увернувшись от жвал саргитариуса. Даже лишившись передних конечностей тварь оставалась опасной, да по-другому и быть не могло — муравьиная голова, присоединенная к мощному тараканьему телу, оканчивалась парой изрядного размера жвал, которыми вполне можно было перекусить человеку руку. Лариэс неловко ткнул мечом прямо в распахнутую пасть и на сей раз попал удачно — глаза монстра потухли, все восемь лап разом обмякли и разошлись в стороны.