Дочь убийцы

Девочка услышала, что Рамона поднимается по ступеням, и шмыгнула в свою комнату. Вечером того же дня она открыла большой словарь, нашла слова «врожденный» и «аномалии» и выяснила: Бобби родился с проблемами. Не очень понятно, но она предположила, что больше ничего узнать не сможет.

* * *

Малкольм вошел на кухню.

– Вот ты где… Готова?

Рамона посмотрела на него, и ее брови поползли вверх, как будто она тоже хотела быть посвященной в тайну.

Доктор Блюстоун ничего не заметил – он смотрел только на Грейс и своей огромной рукой указывал на дверь гостиной.

Допив сок, она вымыла и вытерла стакан, а потом последовала за ним.

– Витамин С, тебе полезно, – одобрил психолог.

* * *

Сев за стол, Малкольм сказал:

– Прежде всего я хочу сказать, что у тебя прекрасный результат – просто поразительный. – Он немного подождал и добавил: – Потрясающий.

– Хорошо, – сказала девочка.

– Посмотри на это так, Грейс: если б мы тестировали тысячу детей, ты, вероятно, была бы лучшей.

Мужчина снова замолчал, ожидая реакции.

Блейдс кивнула.

– Можно тебя спросить, что ты об этом думаешь? – поинтересовался ее собеседник.

– Прекрасно.

– Так и должно быть. У тебя потрясающий результат – более того, твои способности униформны. Это значит, что ты превосходно справилась со всем. Иногда люди отлично выполняют один раздел теста, но неважно справляются с другим. И это нормально, так и должно быть. Но ты везде показала великолепные результаты. Надеюсь, ты этим гордишься.

Грейс знала смысл слова «гордиться». Но для нее оно ничего не значило.

– Конечно, – сказала она.

Малкольм прищурил свои ласковые карие глаза.

– Позволь мне сформулировать это иначе. Тебе нет девяти, но в некоторых областях – на самом деле в большинстве – ты знаешь столько же, сколько четырнадцати– и пятнадцатилетние. В некоторых случаях даже семнадцатилетние. Я имею в виду, что у тебя невероятный словарный запас. – Психолог улыбнулся. – У меня есть склонность слишком много объяснять, потому что большинству детей, с которыми я имею дело, это нужно. Поэтому я постараюсь следить за собой в твоем присутствии. Например, не буду объяснять, что такое униформный, когда ты точно знаешь, что означает это слово.

Слова сами выскочили из Грейс:

– Одинаковой формы, сорта или степени.

– Ты читаешь словарь, – улыбнулся Блюстоун.

У девочки все внутри похолодело. Почему он так быстро ее раскусил? Теперь психолог подумает, что она странная, и напишет это в своем отчете.

Или этот статус поможет ей, и ее зачислят в категорию подопечных со специальными потребностями, так что у миссис Стейдж будут дополнительные деньги, и Блейдс сможет остаться тут…

– Это фантастика, Грейс, – сказал Малкольм Блюстоун. – Потрясающий способ пополнить словарный запас, познакомиться со структурой языка, филологией, этимологией – откуда взялись слова, как они сконструированы… Я сам этим увлекался. В детстве, когда мне было скучно. А скучно мне было, должен признаться, почти всегда, потому что для таких людей, как мы – хотя мне до тебя далеко, – жизнь может стать жутко занудной, когда нас тормозят. Именно с этим я намерен тебе помочь. Ты – гоночный автомобиль, а не велосипед.

Девочка расслабилась.

– Я серьезно, Грейс. Ты заслуживаешь особого отношения.

* * *

Через неделю Малкольм привез новые учебные материалы. Еще через неделю он спросил:

– Тебе понравилось?

– Хорошие, – ответила его подопечная.

– Послушай, если ты не возражаешь, я тебя еще раз протестирую – всего лишь несколько вопросов по этому материалу. Чтобы я знал, на каком этапе мы находимся.

– Ладно.

Задав десять вопросов, психолог улыбнулся:

– Ну что ж, явно пора двигаться дальше.

Пять дней спустя Рамона принесла в комнату Грейс посылку.

– От профессора, – сказала старушка. – Похоже, он думает, что ты очень умная. – Она достала из посылки учебник. – Это для колледжа, юная леди. Откуда ты столько узнала, чтобы добраться до такого уровня?

– Я читаю, – ответила Грейс.

Стейдж пожала плечами:

– Что ж, будем считать это объяснением.

* * *

Профессор прислал еще три посылки, а потом появился сам и спросил:

– Как дела?

Блейдс стояла у ограды вокруг зеленого бассейна и размышляла, не искупаться ли ей – потом ведь придется смывать слизь.

– Нормально, – сказала она.

– Я не собираюсь устраивать тебе экзамен, Грейс, – пока. Если ты скажешь, что знаешь весь материал, этого будет достаточно.

– Всего я не знаю.

Низкий, раскатистый смех шел у Блюстоуна откуда-то из глубины.

– Всего не знает никто. Худшего и представить себе нельзя, правда?

– Когда все знаешь? – Девочке казалось, что это было бы замечательно.

– Когда больше нечему учиться, Грейс. Я хочу сказать, что для таких людей, как мы, нет ничего важнее возможности учиться.

Малкольм повторял эти слова почти каждый раз. Как мы. Как будто они с Грейс были членами какого-то клуба. Как будто у него тоже были особые потребности.

– Да, сэр, – согласилась девочка.

Судя по его взгляду, Блюстоун знал, что она говорит это из вежливости. Но он не рассердился, а глаза его стали еще ласковее.