Дочь священника

Сердце у Дороти упало при взгляде на «Рингвуд-хауз». Особенного великолепия она не ожидала, но все-таки чего-то чуть приветливее этой берлоги. Несмотря на восемь вечера ни одно окно не светилось. На стук открыла и впустила в сумрак прихожей высокая насупленная женщина, показавшаяся Дороти служанкой, но оказавшаяся самой директрисой. Без разговоров, только коротко спросив имя вошедшей, она направилась впереди гостьи по темной лестнице в угрюмую, почти тонувшую во мраке гостиную и отвернула газ еще на волосок, сделав довольно различимыми черное пианино, набитые конским волосом кресла и несколько развешанных по стенам, призраками глядевших фотографий.

Перевалившая за сорок, тощая, жилистая миссис Криви двигалась резко и решительно, что позволяло предположить твердость воли и, вероятно, скандальный нрав. Ее никак нельзя было назвать грязнулей или неряхой, но выглядела она какой-то бесцветно тусклой, будто всю жизнь провела в погребе, и нечто жабье притаилось в складке кисло надутого рта с оттопыренной нижней губой. Речи ее звучали визгливо, повелительно, не очень грамотно, порой даже вульгарно. С первого взгляда узнавался хищник, который знает чего хочет и цапнет это жадной пастью; не самый лютый живоглот — понятно было, что интереса у нее к другим не хватит съесть с костями. Так, обглодает да и бросит, как вытертую негодную швабру.

Даром любезностей миссис Криви не расточала. Кивнув Дороти на кресло (приглашение походило на приказ), сама тоже уселась, скрестив костлявые длинные руки.

— Думаю, мы поладим по-хорошему, мисс Миллборо, — пронзительно и грубовато заговорила она. (Дороти по совету мудрейшего адвоката сэра Томаса сохранила псевдоним Эллен Миллборо). — Думаю, обойдусь без неприятностей, которые у меня вышли с двумя, которые до вас. Так говорите, раньше никогда учительницей не работали?

— В школе не приходилось, — ответила Дороти, следуя легенде рекомендательного письма, где было уклончиво упомянуто о некотором опыте «приватного преподавания».

Миссис Криви кинула взгляд на Дороти, как бы раздумывая, посвящать ли ее в секреты школьной педагогики, но заключила, видимо, что не стоит.

— Ну, поглядим, — хмыкнула директриса. — Должна сказать, — прибавила она обидчиво, — с помощницами нынче трудно. Ты им и жалование дай, и отношение, а благодарности-то ноль. Последняя, которую вот только что пришлось спровадить, эта мисс Стронг учительство-то знала. Она ведь даже была БИ, а уж кого еще для школы лучше, разве что МИ[39]. Вы-то, мисс Миллборо, случайно не БИ или МИ?

— Нет, к сожалению, — сказала Дороти.

— Вот это плохо. На проспекте лучше выглядит, когда учителю к фамилии еще всякие буквы. Ладно! Может, и ничего. Из наших-то родителей мало кто толком понимает насчет БИ, а показать свое невежество им стыдно будет. Но по-французски уж конечно вы можете?

— О, французский… Я, разумеется, его учила…

— Ну, тогда нормально. Главное, чтоб нам это в проспекте вставить. Так я вам хочу досказать: мисс Стронг умела все по учительству, только не соблюдала себя, как я говорю, с моральной стороны. Наш Рингвуд-хауз имеет большую твердость с моральной стороны. Уж это первое, что надо для родителей, сами потом поймете. А та, которая перед мисс Стронг, мисс Бруер — ну, в ней была, как я говорю, слабоватость. Со слабоватостью школьниц не приструнишь. Кончилось тем, что одна младшая взяла спички, залезла под стол учительский и юбку мисс Бруер подпалила. Как же ее после того держать? За дверь — и безо всяких аттестовок, скажу я вам!

— Вы сразу исключили провинившуюся девочку? — переспросила Дороти неуверенно.

— Что? Девочку? Нет уж! Стану я, что ли, свой доход за дверь выкидывать? Мисс Бруер эту я мигом выставила. Какой прок от учительницы, если при ней дерзости в классе. У нас сейчас набрано учениц двадцать одна; им, знаете, хорошая острастка требуется.

— Вы сами не преподаете?

— Господи-боже, нет! — презрительно фыркнула миссис Криви. — И так уж забот полон рот, чтоб еще время тратить на всякое учительство. И дом ухода требует, и учениц семь сейчас здесь обедают, а у меня прислуга только приходящая. И главное дело, надо ж все время деньги из родителей выколачивать. Оплата, оплата — вот что надо держать в уме, так ведь?

— Да, наверное, — сказала Дороти.

— Ладно, давайте-ка договоримся про ваш заработок, — продолжила миссис Криви. — В учебное время я вам даю стол, комнату и десять шиллингов в неделю; в каникулы вам будет только стол и комната. Для стирки можете пользоваться котлом на кухне, и в ванной я топлю колонку вечером каждую субботу; или почти что каждую. Эта гостиная, где мы сейчас, не для вас — тут моя приемная, но зря жечь газ у вас в комнате тоже нечего. Можете, когда захотите, в утренней гостиной сидеть.

— Спасибо, — поблагодарила Дороти.

— Ну, вот вроде и все. Вам, я думаю, спать пора. Вы ведь уже, конечно, ужинали?