Дочь регента

— Бедняжка Шарлотта, — еще раз вздохнула Минни. — Не думаю, что ей там нравится.

Джордж Фицкларенс, старший сын герцога Кларенса — принца Уильяма, приходившегося Шарлотте дядей, и актрисы Дороти Джордан — сказал, что, наверное, Шарлотта пробудет в Виндзоре долго, поскольку ей вряд ли позволят в обозримом будущем видеться с матерью.

На ясное чело Минни набежало облачко. Надо же, она как-то позабыла о том, что, хотя ее тревоги остались позади, у других все еще не так гладко...

— Бедняжка Шарлотта... — повторила Минни. Оба Джорджа рассмеялись в один голос.

— Ей бы не понравилось, что ты ее так называешь. Минни присоединилась к мальчикам.

— Да, не понравилось бы. Она бы ущипнула меня за ухо... сильно!

Как только дети представили себе разъяренную Шарлотту, жалеть ее стало невозможно. Поэтому они выбросили мысли о ней из головы и принялись веселиться на балу, устроенном в честь Минни.

СТАРЫЕ ДЕВЫ И БЕГУМА

— Ни у кого нет таких странных родственников, как у меня, — сказала Шарлотта Луизе Льюис и миссис Гагариной. — Право же, они совершают престранные поступки. Может, они все немного сумасшедшие? Дедушка — тот, конечно, безумен, я знаю. Пожалуйста, не смотрите на меня так, дорогая Луиза, вам ведь тоже это известно. Несколько лет назад он вообще вел затворническую жизнь. Мой отец надеялся стать тогда регентом, но Старая Бегума не разрешила. Ах, бедняжки, по-моему, я сегодня вас страшно шокирую.

Придворные дамы обменялись взглядами поверх ее головы, но Шарлотта это заметила.

— Прошу вас, не делайте друг другу тайных знаков! — повелительно воскликнула она. — Я прекрасно знаю, что в мое отсутствие вы о них разговариваете. Не отрицайте! Я вас в этом не виню. О них все говорят. А почему бы и нет? Болтовня — одно из самых приятных занятий на свете. А о семействе, подобном нашему, как не поговорить? Тут и мой отец, у которого столько романов, и дядя Август, который устроил такую бучу вокруг женитьбы на этой глупой девице, а потом взял — и бросил ее. Да еще дядя Уильям открыто живет с актрисой Дороти Джордан и расплодил маленьких Фицкларенсов — в доказательство того, что Дороти — его жена. Джордж Фиц, кстати сказать, без ума от Минни Сеймур. Хотя от нее вообще-то все без ума. Она такая хорошая девочка... не то что противная принцесса Шарлотта.

— Дорогая принцесса, вы не должны так говорить. Вас очень многие любят.

Шарлотта повернулась к дамам и неуклюже обняла их.

— Вы-то конечно, — пробормотала она. — Но вы з-зря обо мне такого хорошего мнения. Характер у меня не сахар. Хотя иногда я бываю и неплохой. На меня, что называется, накатывает. О Господи, я совсем забыла, что мне нужно в гостиную к бабушке! Нет, лучше я пойду на прогулку, и когда наступит время отправляться в гостиную, меня не смогут отыскать, и бабушка скажет, что я невоспитанная особа — совсем, как моя мать, — и придумает для меня новую изощренную пытку.

— Вы же прекрасно знаете, что у Ее Величества никогда и в мыслях не было вас мучить.

— Нет, порой мне кажется, она с удовольствием помучила бы меня. Когда она на меня смотрит, ее губы сжимаются в ниточку...

И Шарлотта перевоплотилась в королеву: она вдруг словно стала ниже ростом, в ее облике появилось что-то злобное...

— Ах, перестаньте, дорогая принцесса, пожалуйста! — взмолилась миссис Гагарина.

— Но сперва я схожу погулять, а потом вернусь и вовремя предстану перед Бегумой и Старыми Девами.

Шарлотта довольно усмехнулась, убедившись, что эти прозвища в очередной раз повергли ее собеседниц в состояние ужаса. Наверно, поэтому она их и употребляла так часто. Это была своеобразная месть.

Шарлотта схватила плащ и выбежала из дверей. Луиза что-то закричала ей вслед, но девочка не обратила внимания. Вообще-то ей не полагалось ходить одной. Ах, что за вздор! Как будто она хрупкое создание... этакая Минни Сеймур.

— Нет, я не такая, — пробурчала Шарлотта. — Не такая... драгоценная.

Ей немножко взгрустнулось. Правда, отец в последнее время немного подобрел — видимо, миссис Фитцгерберт с ним поговорила. Шарлотта чувствовала, что принц пытается сделать над собой усилие, однако между ними существовал непреодолимый барьер. Дело, конечно, было в ее матери. Как там, кстати, она? Что за возню подняли вокруг нее? Что должно выявить это «Деликатное дознание»?

Шарлотта знала теперь больше, чем думали окружающие. Она понимала, что ее мать пытаются обвинить в безнравственности, хотят доказать, что ужасный мальчишка Уилли Остин — ее собственный сын, а стало быть, мама повинна в супружеской измене, ведь если Уилли — действительно мамин сын, и удастся доказать, что принц — его отец...

Но это невозможно, потому что тогда она, принцесса Шарлотта, уже не будет наследницей трона! Да, ей придется уступить место мальчику.

Уилли Остин... этот противный, вульгарный сорванец! Шарлотта его ненавидела — как и все прочие, за исключением матери. Должно быть, Шарлотта немного ревновала, глядя, как мать ласкает его, целует, превозносит на каждом шагу.

Да, у нее действительно очень странная семья.