— Бабушка, — начала она тихим голосом, — что случилось? Что с Джеком, капитаном Эверли? И Гарри, как насчет Гарри? Он был ранен. О, пожалуйста, пусть будет все хорошо.
— Помедленней, дорогая. Один вопрос, один ответ.
Миссис Тремэйн отпустила ее руку и поднялась, но раньше Аманда увидела на лице бабушки нежелание говорить.
— Бабушка? — спросила Аманда, проведя языком по пересохшим губам.
— Я боюсь напутать, — ответила миссис Тремейн. — Оставлю объяснения лорду Сент-Винсенту, он знает больше о том, что случилось, чем я и Гарри…
Ее голос затих.
Аманда попыталась сесть.
— О, боже, Гарри… мертв?
Миссис Тремэйн удержала ее.
— Нет, дорогая. Он достаточно хорошо себя чувствует. Гарри стоит за дверью спальни с тех пор, как тебя привезли сюда, и отказывается уходить, пока не узнает, что ты вне опасности.
Аманда вздохнула с облегчением. Храбрый, наивный, милый, бешеный Гарри. Она не знала, может ли все еще сердиться на него после того, как он спас ей жизнь. Что ж, она подумает над этой головоломкой позже.
— Слава Богу. И капитан Эверли?
Миссис Тремэйн налила стакан воды и протянула его Аманде.
— Из того, что знаю, он выздоровеет. — Пожилая женщина остановилась. — В то время как ты была без сознания, ты назвала его имя несколько раз.
— О, боже. Я?
Она надеялась, что это звучит удивленно.
— Из того, что лорд Сент-Винсент рассказал мне, я поняла, что ты и капитан сыграли важную роль в раскрытии личности этого предателя.
Аманда отпила воды, сосредоточив внимание на стакане. Ее бабушка никогда не была так осмотрительна, если что-то было неправильным.
— Дорогая, ты не равнодушна к нему?
Опять же, бабушка может быть довольно глупа. Аманда встретилась взглядами с пожилой женщиной, боясь того, что увидит в ее глазах.
— Ты бы не одобрила, если я бы сказала «да?»
Губы миссис Тремэйн изогнулись в хитрой улыбке.
— Я не была бы против, дорогая. Капитан очень обаятельный человек. Я бы только посоветовала тебе не афишировать свою привязанность.
Не афишировать? Аманда отставила стакан в сторону.
— Что ты имеешь в виду, бабушка? Джек… капитан Эверли здесь?
Пожилая женщина покачала головой.
— На данный момент, думаю, нет.
Так глупо надеяться, что Джек будет здесь, когда она проснется. И все же Гарри ждал за дверью, и был там, в течение двух дней. Где Джек? И почему ее бабушка смущается, когда она говорит о нем? Неопределенность и беспокойство завязали узел в животе Аманды. Возможно, он был ранен серьезнее, чем бабушка говорит. Она вспомнила его больную ногу, и ожоги… Был ли капитан в порядке? Она приложила руку к ноющим вискам.
Стук в дверь прервал цепь тревожных мыслей. Миссис Тремэйн подошла к двери, Аманда услышала приглушенный гул разговоров. Потом бабушка вернулась.
— Лорд Сент-Винсент хотел бы поговорить с тобой, Аманда, если ты чувствуешь себя достаточно хорошо, — сказала миссис Тремэйн, поджав губы в тонкую линию. — Он очень настойчив.
— Зная адмирала, могу заметить, ты не сможешь остановить его на очень долго, бабушка.
Сент-Винсент даст ответы, которые она ищет. Боль в ране притупилась, так что Аманда пусть и недолго, но могла не обращать на нее внимания.
— Я поговорю с ним.
— Ты уверена, дорогая? — недоверчиво спросила пожилая женщина.
— Если он станет надоедать, тебе нужно только процитировать доктора Харрингтона.
Аманда улыбнулась, затем вздрогнула, когда лицо в синяках откликнулось болью. Она потрогала опухшую скулу. Проклятье. Она должно быть выглядит так же жутко, как и чувствует себя, и к тому же абсолютно испуганной.
— Несмотря на все, сейчас я больше беспокоюсь о внешнем виде.
— Ты выглядишь прекрасно, дорогая, — уверяла Миссис Тремэйн с нежной улыбкой.
Аманда сделала тщетную попытку удержать слезы.
— Ах, бабушка, я… Я никогда не хотела причинить тебе такой боли. Мне так жаль!
Пожилая женщина нежно поцеловала Аманду в лоб.
— Ерунда, дорогая. Все к лучшему, и ты в безопасности, что важнее всего. Вытри глаза, прежде чем я позову адмирала.
Аманда взяла протянутый носовой платок и сделала так, как ей было сказано.
Когда миссис Тремэйн открыла дверь, адмирал лорд Сент-Винсент вышагивал по коридору, как будто был на юте. Сцепив руки за спиной, он прошел по тонкому сине-розовому затененному абиссинскому ковру, сквозь лучи полуденного солнца, светившего в окна, и подошел к кровати Аманды.
— Ну вот, мисс Тремэйн, — адмирал выпалил вместо приветствия. — Мой врач говорит, что вы должны полностью восстановиться.
Аманда откашлялась в надежде, что это позволит улучшить ее голос.
— Да, спасибо, милорд, — ответила она, поморщившись. Так немного лучше, но голос по-прежнему звучал, как у самой громкой лягушки в болоте. — И спасибо также за ваше гостеприимство. Вы были очень великодушны, предоставив ваш дом бабушке и мне.
— Чепуха, чепуха, — сказал Сент-Винсент. Покрасневшие щеки адмирала резко контрастировали с его белыми локонами. — Это меньшее, что я мог сделать.
Если адмирал думает, что тем самым купит у нее прощение, то он ошибается.
— Или по крайней мере, вы это сделали, чтобы успокоить свою совесть, милорд?