Дочь палача и король нищих

Магдалене не терпелось искупаться в реке: от спутанных волос до сих пор несло запахами навоза, мочи и помоев. Все утро и до полудня они с матерью сгребали лопатами городские нечистоты и сваливали в повозку, им помогали даже девятилетние близнецы Георг и Барбара. Работа давалась тяжелее, чем обычно, так как отец Магдалены несколько дней назад уехал в Регенсбург. Палач и его семья обязаны были поддерживать чистоту на улицах Шонгау и убирать нечистоты и трупы животных. Каждую неделю в проулках и на пересечениях улиц скапливались целые горы помоев, которые жарким летом буквально запревали. По ним сновали крысы с лысыми хвостами и злобно таращили на прохожих глазки-бусинки.

По крайней мере, вечер оставался в распоряжении Магдалены.

Уже через пару минут дочь палача добралась до берега Леха. Она свернула налево и обошла стороной пристань, возле которой даже в это время стояло с полдюжины пришвартованных плотов. До Магдалены донесся смех плотогонов, которые с криками сгружали бочки, ящики и тюки и тащили их в новый склад возле причала. Девушка свернула с тропинки и стала пробираться сквозь зеленый подлесок; в разгар лета молодые побеги доставали ей до самых плеч. Земля под ногами была илистая и скользкая, и босые ступни то и дело проваливались с чавканьем по щиколотку.

Наконец Магдалена добралась до своего любимого места – небольшой бухточки, скрытой от посторонних глаз обступающими ее ивами. Она перебралась через гигантский пересохший корень и скинула с себя всю одежду. Затем тщательно выстирала юбку, передник и корсаж, оттерев их о мокрую острую гальку, и в завершение разложила все на прогретый солнцем булыжник сушиться. После чего залезла в воду, и прохладное течение приятно защекотало кожу. Ноги погрузились в илистое дно, девушка зашла поглубже и нырнула. Здесь, в промытой с незапамятных времен бухте, течение было не таким сильным. Магдалена купалась и старалась не подплывать слишком близко к водоворотам на середине реки. Вода смыла всю грязь и зловонье, и уже через несколько минут она чувствовала себя свежей и отдохнувшей. Душный город казался теперь очень и очень далеким.

Дочь палача поплыла обратно к берегу – и обнаружила, что вся ее одежда пропала.

Магдалена растерянно огляделась по сторонам. Она оставила мокрые вещи там, на камне. Теперь на том месте лишь медленно испарялось мокрое пятно.

Быть может, кто-то за ней подсматривал?

Магдалена обыскала берег, но одежду нигде не нашла. Она попыталась успокоиться: наверняка это дети решили над ней подшутить, вот и всё. Девушка уселась на корень, чтобы обсохнуть под солнцем, запрокинула голову и стала ждать с закрытыми глазами, когда сорванцы выдадут себя смехом.

Внезапно за спиной послышался шорох.

Магдалена даже вскочить не успела – кто-то обхватил ее за шею жилистой волосатой рукой и накрыл ладонью рот. Девушка попыталась крикнуть, но не смогла издать ни звука.

– Даже не думай! Иначе зацелую тебя, так что шея вся в засосах будет, и отец тебе по заднице надает.

Несмотря на прижатую ко рту ладонь, Магдалена невольно прыснула.

– Симон! Господи, ну и напугал же ты меня! Я-то решила, какой-нибудь разбойник или насильник…

Симон Фронвизер мягко поцеловал ее в шею.

– Как знать, может, я и есть один из таких… – Он заговорщицки подмигнул ей.

– Ты легкомысленный коротышка-лекарь, вот и всё. Скорее я сверну тебе шею, и ты меня даже поцарапать не успеешь. Черт его знает, за что я тебя так люблю…

Она вывернулась из его хватки и набросилась на Симона. Прижавшись друг к другу, они покатились по мокрой гальке. Борьба длилась недолго, и вскоре Магдалена обхватила Симона бедрами и придавила к земле. Жилистый лекарь был узок в плечах и богатырской мускулатурой не отличался. С его ростом ровно в пять футов Магдалена относила его к числу самых низкорослых мужчин, каких только видела. Изящное лицо Симона украшала аккуратно подстриженная черная бородка; в ясном взгляде подвижных глаз, казалось, ни на секунду не угасал насмешливый блеск. Чуть сальные волосы по последней моде доходили до плеч. Лекарь тщательно ухаживал за своей внешностью и тем самым привлекал внимание не только дочери палача.

– Все… сдаюсь, – просипел Симон.

– Ну уж нет! Сначала поклянись, что не завел кого-нибудь на стороне!

Лекарь устало помотал головой.

– Никого… клянусь.

Магдалена щелкнула его по носу и улеглась рядом с ним. Она до сих пор не простила ему окончательно похождения с рыжей торговкой почти два года назад, хотя Симон уже раз десять клялся ей, что между ними ничего не было. Но сегодняшний день был слишком хорош, чтобы тратить его на споры. Они вместе смотрели, как над головами тихо покачивались на ветру ветки ивы; долго молчали и вслушивались в шорох листьев. Через некоторое время Магдалена все же заговорила:

– Отец там, наверное, задержится.

Лекарь кивнул и проследил, как две утки, подняв тучи брызг, взлетели с воды. Магдалена уже рассказывала ему о том, что ее отец уехал к больной сестре.