Дочь оружейника

– Этот человек был большой преступник и, вероятно, он убил этих двух женщин, точно также, как убил мессира Шафлера. Кто не слыхал о злодействах Перолио! Этот иностранец поступал с нами, как с побежденными и грабил своих и чужих. Не троньте его, он не стоит христианского погребения.

– Но что делать с трупами женщин? – спросили монахи.

– Одна их них считалась колдуньей и умерла без покаяния, другая, вероятно, такая же цыганка. Оставьте их здесь, потому что до них грех дотронуться и, выйдя отсюда, завалите опять вход камнем. Пусть нечестивые останутся без могилы.

Настоятель отправился обратно в абендсдорфский монастырь, но монахи не послушались своего начальника и проводив его, обыскали тело Перолио, обобрали его деньги, оружие, дорогую одежду, в то время, как монах-лекарь отыскивал и собирал склянки с разными лекарствами; потом, собрав на средину весь хлам подземелья, они составили костер, положили на него все три трупа и зажгли его. Огонь быстро обхватил сухие травы и лохмотья колдуньи, и монахи, выбежав из подземелья, завалили его камнем. Монах-лекарь взял с собой трупы змеи и ворона, и чучело бедного Барбелана долго украшало его келью.

Итак трое несчастных, погибших друг от друга, соединились в смерти; даже трупы их истлели на одном костре, и прах их смешался.

Даже и после смерти колдуньи народ долго боялся падерборнских развалин и никто не осмеливался идти мимо них ночью. Рассказывали, что тень старухи бродит в полночь по берегу и зовет своего милого Барбелана, похищенного лекарем и, что в это время чучело ворона расправляет крылья и хочет лететь, но в священной обители злой дух не имеет никакой силы, и потому не может даже откликнуться на зов своей дочери.

XV. Конец Фрокара

Мы совершенно забыли о сообщнике Перолио, злодее Фрокаре, которому не удалось быть насильно наследником Вальсона, и потом не удалось убить Видаля, овладевшего дорогим кушаком. Фрокар решил следовать везде за кушаком, и когда войско Шафлера вышли из Эмна, взяв с собой пленных, он отправился за ним окольными путями, не теряя из виду телегу, на которой ехали раненые. При приезде в лагерь он узнал, что раненого Видаля поместили в комнате оруженосца Шафлера, знакомого нам Генриха, возбуждавшего всеобщий смех своей некрасивой наружностью и который, попав однажды в руки Фрокара, с трудом спасся от мучительной смерти.

Добрый карлик полюбил молодого человека, которого Вальтер не велел обижать, и даже, когда Шафлер отправился в Дурстед с отрядом войска, Генрих отпустил вместо себя другого молодого воина, а сам остался в лагере лечить своего нового друга. Видаль не очень страдал от своей раны на ноге, но не мог еще долго ходить и большей частью лежал в постели. Генрих редко оставлял его одного, и если уходил по службе, то посылал вместо себя одного из воинов, который играл с больным в кости или забавлял его рассказами о сражениях. Видаль печалился о том, что ничего не знал о Перолио, к которому был искренно привязан. Он давал за себя выкуп, и Шафлер не удерживал его, но он оставался поневоле, потому что не мог ни сесть на лошадь, ни идти. Он и не подозревал, что за каждым его движением следит зоркий глаз врага, дожидаясь минуты, чтобы поразить его и ограбить. Присутствие Генриха бесило разбойника, который не мог решиться убить двоих посреди лагеря, чтобы не попасть самому в беду. Он прятался уже несколько недель и, наконец, чтобы удалить Генриха, придумал хитрость.