Дочь молнии

— А ты уверен, что он вошел туда? — спросила Габрия, внимательно осматривая разрушенные стены, отбрасывающие неровные тени в лучах раннего солнца.

Сесен кивнул, и лицо его побледнело под загаром.

Путешественники молчаливо и беспокойно смотрели на них. До плато они добрались поздней ночью, но не решились вступить в город из страха потерять в темноте след Бранта. А сейчас уже занималась заря, предвещая теплый, безветренный день, и цепочка следов вела их прямо в развалины.

Путь был свободен, ворота, как и стены, лежали в руинах. Каменный лев, казалось, просто отдыхал на постаменте, но и он был расколот надвое невиданной силы ударом.

Пирс озадаченно посмотрел налево.

— Мне кажется, их было два, — задумчиво пробормотал он. — Во всех легендах упоминалась пара.

Этлон глубоко вздохнул.

— Пошли, — позвал он. Эурус, навострив уши и раздувая ноздри, опасливо ступил в город. Остальные следовали позади, стараясь держаться друг к другу поближе. Руины сомкнулись вокруг них.

Маленькая группа безмолвно шла по следам копыт, через замусоренные улицы — сквозь камни мостовой густо пробивалась трава, — мимо разрушенных домов, минуя опустевшие магазины и поваленные стены. Каждый клочок земли был завален щебнем.

То там, то здесь попадались взгляду то поваленная статуя, то давно умолкнувший фонтан — свидетельства былого расцвета.

Габрия не уставала удивляться этим знакам прежней красоты, сохранившимся среди развалин. Мой Тура никогда не была большим городом — даже по меркам позапрошлого века. Это было тесно сплоченное сообщество людей, всецело посвятивших себя искусству колдовства. Они выстроили город, который, по их замыслу, должен был стать величайшим, великолепнейшим городом на всем освоенном земном пространстве.

«И все это обернулось для них трагедией», — подумала Габрия. Вся их красота, мудрость и сила не смогли защитить их дома от ревности, жадности и гнева внешнего мира. Маги, которые жили здесь, стремились изолировать свою жизнь от жизни всего человеческого рода и поплатились за это. Они сами себя возвели на пьедестал и не обратили внимания на тревожный симптом, когда пьедестал дал трещину.

Как гласила легенда, город был предан одним из колдунов, ожесточившимся и озлобленным человеком, который поведал кланам секретные пути к городу — пути, которые опоясывались надежной магической оборонной системой. Тот человек, в свою очередь, был предан вождем. Он был казнен вместе со всеми остальными колдунами. Сплотившимся для этой цели кланам потребовался всего один день, чтобы разрушить город. И вот уже двести лет он лежал, постепенно обращаясь в пыль, скрытый, как саваном, людскими страхами и наводящими ужас легендами.

Габрия мысленно ушла в прошлое, но Сайед, подъехавший поближе, вывел ее из состояния задумчивости.

— Надеюсь, все слухи об этом месте окажутся неправдой, — сказал он.

Лошадь его фыркнула на пробежавшую крысу. Габрия вздрогнула, наблюдая, как Тредер загнал крысу в какую-то дыру меж камней.

— Я тоже. Особенно несколько самых мрачных слухов: призраки, часовые, колдовское проклятье, зло, таящееся меж развалин под покровом ночи.

— Этот часовой! — сказал юноша, беспокойно оглядываясь. — Даже в земле Турика рассказывали историю о часовом Мой Туры.

— О Корге? — спросил Пирс, внезапно появившийся сзади. — Но ведь никто не может представить доказательств, что он в действительности существует.

— Что такое Корг? Может быть, это слово значит «лев»? — спросила Габрия.

— Да, он из древней породы громадных львов, некогда обитавших на равнинах. Тот самый лев у ворот, должно быть, корг, один из двух, стерегших ворота, — объяснил Пирс. — Он изменил свой облик, чтобы избежать общей участи во время нападения на город и остался здесь после того, как город был разрушен. Говорили, что он сошел с ума и теперь не может принять живой, обычный свой вид.

Габрия подумала о несчастном колдуне и печально скользнула взглядом по развалинам. Жизнь здесь сведет с ума кого угодно. Разоренный город даже в свете солнца выглядел мрачным и унылым. Как грустный символ ставшей ненужной мудрости.

Всадники снова замолчали. Голоса их, казалось, звучали слишком громко и фальшиво в мертвом городе. Лучше было ехать в безмолвной спешке, стараясь пробираться меж обломков как можно быстрее. Вскоре они натолкнулись на следы ночевки Бранта в пустом доме. Судя по всему, утром он углубился в город.

Путешественники успели уже осмотреть половину разрушенного города, когда Нэра и Эурус внезапно подняли морды вверх и понюхали воздух.

«Брант рядом, — сказала кобылица Габрии, — и что-то еще с ним».

Она рванулась вперед.

— В чем дело? — крикнула Габрия.

Все лошади скакали галопом по пустынной дороге.

«Я не знаю. Это очень странное. Это рядом с Брантом».

Тредер внезапно разразился неистовым лаем:

«Вперед! Рядом человек!»