Дочь моего врага. Цвет горечавки

Бог Нериус — главный враг нашей богини Хеб. Адепты культа Нериуса враждуют с послушницами храмов Хеб и ее жрецами. В то время, как Хеб выступает за любовь, плодородие, цветение, буйство красок и физические наслаждения, Нериус — бог целомудрия и отречения от всяческих удовольствий. Хеб всегда изображают голой, наиболее распространённый вид — это Хеб сразу после соития. Голова богини в исступлении откинута, а из лона по ее бедрам сочится живительная влага — мужское семя, смешанное с соками самой Хеб. Зато в нашем храме, как рассказывала митера Хтония, есть особо редкая (чуть ли не единственная!) статуэтка, где богиня одета! В пышных одеждах и золотом уборе она не менее красива, чем нагая.

Нериус же всегда в одном и том же. Это очень худой лысый человек, босой, в рубище, и с пронзительно-жёстким взглядом. Однажды митера Хтония напилась вина и рассказала нам, как в давние времена Хеб не предалась с Нериусом физической любви, оттого что выбрала простого смертного, потому бог и стал ее заклятым врагом.

Близился Ночной Час, когда митера Хтония ходила по комнатам послушниц и гасила светильники. Эрлеа ушла в свои покои, а Деспоина и Кириаки, забравшись с ногами на кровать последней, о чем-то тихонько шушукались, изредка поглядывая на меня. Наверное, Деспоина продолжает свою волнующую историю… Или рассказывает Кириаки новые подробности Ритуала Дарения.

Я ощутила яростный укол ревности. Это я, я должна служить Хеб и жрецу и почувствовать благодать источника богини!

Поймав ехидный взгляд Кириаки, я разозлилась и громко продекламировала наиболее труднопроизносимый стих из книги песнопений. Кириаки хмыкнула и склонилась ухом к губам Деспоины, оживленно продолжающей свой рассказ.

Я захлопнула книгу, сбросила свой снежно-белый хитон, под которым ничего не было, и быстро нырнула в постель, всей своей кожей ощущая текстуру льняных простыней. По велению богини спать послушницы должны были только голышом. Это немного меня смущало, но я так хотела служить богине и быть примерной послушницей, что мне и в голову не могло прийти ослушаться и лечь спать в ночной сорочке.

Закутавшись в простыню, чтоб не видно было ни одного участка моего голого тела, я отвернулась к стене и стала мысленно молить Хеб, чтобы она скорее допустила меня до своего источника и позволила совокупиться с мужчиной.

Эх, послушать бы хоть краем уха, что Деспоина рассказывает о Ритуале Дарения…

Весенняя церемония состоялась следующим вечером в атриуме. Это центральное помещение нашего храма, огромное и величественное настолько, что у меня каждый раз слёзы подступают к глазам от благоговения, когда я захожу сюда.

Весь день я находилась в каком-то странном возбуждении. Не могла даже есть! Орехи, которые подавали на завтрак, бобы, жареная пшеница и ягодные пироги на ужин — ничего меня не прельстило. Волновалась!

А что, если именно после Весенней Церемонии случится то, о чем я так давно мечтаю, чего боюсь? Ведь цветок, подаренный богиней, раскрывает в послушнице чувственность… Что, если именно сегодня ночью Хеб скажет жрецу Джерту, что я готова служить ей в полной мере своих сил?

Ох, моя богиня!

Уже перед самой церемонией, когда я в числе других послушниц направлялась в атриум, митера Хтония сунула мне кусок ячменного хлеба с оливками и черносливом, пропитанного вином.

— Съешь, худая немочь, а то прямо перед алтарём богини упадешь!

Я не могла обидеть женщину и откусила от хлеба небольшой кусочек.

Так что в атриум — о позор! — я зашла жующей!

Кажется, не передать словами, насколько величествен наш атриум! Это огромное круглое помещение, украшенное колоннами и чудесным мозаичным тераццо на полу, изображающим разные сюжеты из жизни Хеб. Внушительная статуя богини расположена прямо напротив входа и это классическое изображение Хеб: ноги раздвинуты, голова в экстазе откинута назад, а из бесстыдно оголенного лона стекают струи воды, символизирующие смешение женского сока и мужского семени и высшее наслаждение, которое не раз испытает всякий, кто будет поклоняться нашей богине.

С этой статуей связана особая церемония: каждый, кто зашел в атриум, будь то мужчина или женщина, должен приложиться к лону статуи и испить из животворного ручья, стекающего по влагалищу богини Хеб и почувствовать ее благодать.

Послушницы в белых одеждах по очереди приникают к лону богини. Когда наступает мой черёд, я стараюсь отхлебнуть побольше. Вода чуть солоноватая на вкус — приятно освежает и немного успокаивает мое волнение.

Впрочем, горячая волна захлестывает меня с новой силой, когда я вижу нашего Верховного Жреца Джерта. Он стоит у дальней стенки в тени, внимательно наблюдая, как послушницы отдают дань уважения Хеб. Джерт так прекрасен, что сердце мое на миг замирает, а потом начинает учащенно биться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ГЛАВА 1.3. Даровой цветок