Дочь моего мужа

За все годы с момента рождения Софи, она никогда не чувствовала себя такой одинокой. Даже когда Софи была совсем крошкой, а она лежала по утрам на диване в их квартире, смотрела телевизор, уменьшив громкость настолько, чтобы не разбудить детей Даниэль, с Софи на руках и чашкой холодного кофе на столе. Им этого было достаточно, ведь их было двое.

Даниэль не раз предлагала ей начать встречаться с кем-нибудь, заявляя, что Каре вредно всю жизнь мотаться между работой и домом, не уделяя времени на себе, на развлечениям. Как и обычно, она не сдерживалась в словах…

– Что будет, когда Софи вырастет и уедет? Ты останешься одна. Но к тому времени ты будешь слишком старой и дряблой, чтобы найти себе кого-нибудь.

Кара рассмеялась и бросила в нее сырную лепешку, отказавшись даже смотреть на профили в Tinder, которыми Даниэль помахала у нее под носом. Она не хотела и не нуждалась больше ни в ком.

Но как только этим утром Ребекка закрыла входную дверь, и Кара больше не могла слышать взволнованную болтовню Софи о том, в какой именно парк они пойдут, – с голубой горкой или же с игровым комплексом в виде пиратском корабле, – тишина дома опустилась на нее, как саван. И она почувствовала себя такой одинокой, как никогда раньше.

Должно быть, она плакала, пока не уснула, потому что она проснулась от вибрации, когда зазвонил ее мобильный. Ребекка прислала ей фотографию Софи рядом с кривобоким замком из песка; улыбка растеклась по ее лицу, как малиновое варенье. У Кары перехватило дыхание. Когда она успела так повзрослеть? Контуры ее лица утратили детскую мягкость. Насколько еще она может измениться? И как долго еще Кара сможет смотреть, как она растет?

Все те моменты, которые она принимала как должное. В сотый раз вместе смотреть «Холодное сердце»; слушать, как Софи с мучительными подробностями объясняет, почему она ненавидит морковь; смотреть, как она рисует их портреты, которые Каре приходилось хранить вечно, потому что Софи никогда не позволяла ей забыть тот единственный раз, когда она нашла свой рисунок в мусорном ведре. Миллион крошечных, незначительных, незаменимых моментов.

Иногда по ночам Софи пробиралась в постель Кары, и та проснувшись, обнаруживала, что острые маленькие коленки дочери прижимаются к ее пояснице, а пальцы путаются в ее волосах. До того, как Кара потеряла волосы из-за химиотерапии, Софи часто играла с ними. Убрав пальцы и откинув челку с глаз, Кара лежала, просто глядя на красивое лицо своей дочери на подушке. Ее губы слегка поджаты, ресницы чуть дрожали: как у нее могло получиться что-то настолько красивое? Как они могли создать что-то настолько красивое – она и Джек?

Она подозревала, что вот-вот может снова разреветься. Она не могла просто сидеть здесь и плакать: ей нужно было что-то делать. Оставшись одна в доме, она, по крайней мере, могла спуститься на кухню в пижаме, не рискуя ни с кем столкнуться. Однако, когда она попыталась встать, даже свесить ноги с кровати оказалось непросто. Впрочем, ей всё равно не нужно было выходить из комнаты кроме как в туалет: утром Ребекка не только принесла ей кофе и печенье, но и оставила поднос с едой и напитками на прикроватном столике. Чипсы, сэндвич в фольге, тарелочку с оливками, фрукты. Она всё еще чувствовала себя неловко из-за того, что набросилась на нее. Она просто пыталась помочь.

Это была еще одна вещь, с которой Даниэль приставала к ней последние полгода. Ты должна научиться просить о помощи. Хотя это было непросто. Она не привыкла к этому. Просьбы о помощи казались ей проявлением слабости. Слабость вела к уязвимости. А уязвимость вела к боли.

Под краем подноса с едой была спрятана брошюра от группы поддержки больных раком. Доктор Грин настояла, чтобы она взяла её. На обложке была фотография женщины, улыбающейся в телефонную трубку. Приятно поговорить.

Еда как будто издевалась над ней: ее желудок еще не был готов к твердой пище. Может, ей не стало бы плохо от чего-то жидкого? Ее рука дрожала, когда она налила в стакан воды из графина и развернула брошюру, чтобы прочитать ее. В ней был список вещей, о которых, по их мнению, она, возможно, захочет поговорить, когда позвонит. Понимание своего диагноза. Финансовые вопросы. Разговоры с семьей.

Кара закусила губу. Пришло время взглянуть правде в лицо. Лечение не помогло, и она должна была решить, как сказать Софи, что ее не будет рядом, и она не увидит, как та растет. Прежде чем она могла бы передумать, Кара набрала номер, указанный на лицевой стороне брошюры.

На звонок ответили после седьмого гудка. Кара сделала глубокий вдох. – Здравствуйте, я, эм… Мне нужен совет.

Женский голос на другом конце был спокойным и теплым. – Конечно. Меня зовут Джулия. Чем я могу вам помочь?