Дочь леса

Итак, все вокруг дружно твердили, что Филон – лучший кандидат, а если кто-то в этом сомневался, полчища герольдов кричали об этом на всех каналах. Куда ни глянь, на всех стенах висели плакаты, прославляющие генерала, вроде «ФИЛОН: НАРОДНЫЙ ВЫБОР» или «СДЕЛАЕМ ГИПЕРБОРЕЮ ЛУЧШЕ ВМЕСТЕ С ФИЛОНОМ». Дабы убедить последних колеблющихся, темискирцы выдавали по стакану сладкого вина всем, кто отдавал свой голос за их кандидата.

Проголосовать можно было, опустив специальный цветной жетон в одну из урн: красный – за Филона, зеленый и оранжевый – за купцов, желтый – за подозрительного типа и синий – за девушку-мага. После этого проголосовавшему ставили на тыльную сторону ладони несмываемую метку, чтобы пресечь возможные попытки голосовать несколько раз.

На избирательном участке, куда пришли Эмброн и Тетос, закончились зеленые, оранжевые и синие жетоны, но полицейские все равно предлагали избирателям брать красные. Приятели терпеливо ждали в очереди, пока стоявшие впереди желающие отдать свой голос опускали жетоны в урну.

– За кого голосуют остальные? – прошептал Эмброн, толкая Тетоса локтем.

– За красного вроде бы, – ответил напарник.

– Ага, вот видишь, я же тебе говорил: нужно голосовать за красного, – с облегчением ответил Эмброн.

Проторчав на улице с четверть часа, они наконец подошли к избирательному участку, охраняемому тремя солдатами-птицеловами. Эмброн и Тетос взяли каждый по красному жетону из большой чаши и опустили их в урну.

– Голос отдан! – провозгласил один из темискирцев. – Держите, друзья, это вам!

Он щедро плеснул теплого сладкого вина в миски, услужливо подставленные Эмброном и Тетосом. Приятели залпом осушили свои посудины и довольно прищелкнули языками, потом протянули руки, чтобы им поставили штампы о совершенном голосовании. Однако солдат заговорщически им подмигнул и прошептал:

– Не нужно, ребята… Вы вполне можете вернуться, проголосовать снова и опрокинуть еще по стаканчику…

Эмброн и Тетос ушли очень довольные, а через некоторое время вернулись, снова опустили в урну по красному жетону и выпили еще вина. Спустя два часа хождений туда-сюда они уже были изрядно навеселе и более чем когда-либо уверились в ценности всеобщего избирательного права.

Когда они, пошатываясь и держась друг за друга, в очередной раз приблизились к участку, перед ними к очереди пристроилась пара пожилых напокцев. Оба сжимали в руках синие жетоны и, похоже, не разделяли пьяной радости двух полицейских. Когда старик подошел ближе, один из солдат-птицеловов накрыл ладонью прорезь урны для голосования.

– Вам, напокцам, здесь делать нечего, – заявил он.

Старик с синим жетоном в руке затрясся от возмущения.

– Я уже пятнадцать лет гипербореец и имею право голоса, – произнес он с сильным акцентом.

– Ты просто мерзкий мелкий паразит из Напоки, так что даже не мечтай! Разве можно позволить тунеядцу вроде тебя присвоить себе голос честного гражданина Гипербореи?

Эмброн и Тетос согласно закивали, а старик негодующе замахал кулаком, в котором сжимал жетон.

– Здесь родились мои внуки! – запротестовал он хриплым от гнева голосом. – Я гипербореец и имею право голоса! Кто ты такой, чтобы мешать мне сделать свой выбор, а? С какой стати вы, темискирцы, решаете, у кого есть право голосовать, а у кого нет? Думаете, никто не видит ваших грязных уловок? Вы покупаете наши голоса за выпивку и забираете нашу аниму в обмен на жевательную смолу!

Эмброн и Тетос не настолько опьянели, чтобы не понимать: в словах напокца была доля истины. Вокруг них прохожие стали останавливаться, прислушиваясь к протестам старика. Люди хмурились, по толпе пополз недовольный шепоток. Многим вдруг показалось, что солдатам-птицеловам здесь не место, словно их коричневые плащи и значки в форме ястребов стали чем-то инородным. Темискирцы переглянулись, затем все разом поднялись и обошли стол, за которым сидели до сего момента.

– Мы напомним тебе, кто ты такой, напокская скотина, – прошипел один из них.

С этими словами он с силой ударил своего собеседника в висок тупым концом копья. Старик с глухим стоном повалился на землю. Его жена, стоявшая рядом, в ужасе закричала. Она бросилась между темискирцами и своим мужем, но солдаты-птицеловы оттолкнули ее и начали срывать одежду с оглушенного напокца. Они сняли с него шубу, рукавицы, сапоги и кожаные штаны. Одежду они предлагали собравшимся вокруг зевакам:

– Кому нужны сапоги? Прошу, сударыня, оденьте вашего ребенка в эту теплую шапочку. Господин, хотите рукавицы? Ну же, берите, подарок из Напоки!

Через несколько минут старик лежал на обледеневшей земле в одном нижнем белье, от холода его впалые щеки и тощие ноги покраснели. Лишившись одежды, бедняга словно перестал быть человеком, став жалким и смешным. Двое солдат-птицеловов схватили его под мышки.

– Теперь вернем этого типа на его место – за стены купола!

– НЕТ! – вскричала старуха.