Дочь леса

Девушка разжала кулак другой руки, за которую не держался Ластианакс: на ее ладони лежал значок лейтенанта-птицелова.

– Когда Аспази принесет из швейной мастерской готовую одежду, у тебя будет полный комплект формы, и можно будет отправляться в тюрьму, – сказала она.

В ее глазах загорелся лукавый огонек. Сердце Ластианакса пропустило удар. Минуту назад они никак не могли разнять руки, а теперь словно приклеились друг к другу взглядами. Прошла секунда, вторая, третья. У Ластианакса мелькнула смутная мысль: не должен ли он в кои-то веки высказать вслух то, о чем думает? Пока он собирался с духом, чтобы заговорить, Пирра кашлянула.

– Нужно помочь стеклодуву починить печь, – проговорила она, отводя глаза. – Он великодушно пожертвовал ею, чтобы помочь нам улизнуть.

Ластианакс мысленно встряхнулся, пытаясь восстановить самообладание, и ответил:

– Комозуа никогда в жизни не пожертвовал бы ради нас своей печью. У него был заготовлен кирпич, в котором спрятана дымовая сфера. В нужный момент Комозуа расколол эту заготовку, чтобы избавиться от нежелательных посетителей. Я уже видел, как он проворачивает этот фокус, когда в мастерскую приходили с налоговой проверкой. Держу пари, через несколько минут Комозуа к нам присоединится.

И действительно, в следующее мгновение маги услышали у себя за спиной звук шагов. Еще через секунду в дверном проеме появился Комозуа с черным от копоти лицом.

– Зачем ты сюда пришел, носкут? Помимо того, чтобы портить мне торговлю? – раздраженно воскликнул он.

Пирра ответила вместо Ластианакса:

– Нам нужны ваши знания о природе адаманта, чтобы осуществить в Гиперборее то, что вам не удалось совершить в Напоке.

– То есть?

– Очистить город от темискирцев.

* * *

Час спустя мастерскую хорошенько проветрили, выгнав весь дым, благо солдаты-птицеловы ушли, и ремесленники вернулись к работе. Пирру и Ластианакса пригласили в самый тихий уголок мастерской – отведать наливку из гистамидов. Комозуа лично подал гостям дымящийся зеленоватый напиток в крохотных стаканчиках. В бытность свою подмастерьем Ластианакс никогда не любил этот горький напиток, а теперь неожиданно для себя обнаружил, что пьет его с удовольствием. Комозуа с причмокиванием осушил стакан двумя большими глотками, Пирра наблюдала за ним, капризно кривя губы, и не притронулась к своему стакану.

– А-а-а-ах, – протянул стеклодув, ставя на стол опустевший стакан. – Ладно, итак, что вы хотите знать об адаманте?

– Как разбить адамантовое стекло? – спросила Пирра.

– С помощью падающей башни, объятой пожаром, – прыснул Комозуа.

Видя, что ни Ластианакс, ни Пирра не разделяют его веселья, мастер добавил:

– Адамант – это материал, который почти невозможно разрушить, его мало что может пробить. Разве что…

Он встал и вышел в смежную с мастерской комнату, дверь в которую была закрыта занавеской. Пирра и Ластианакс обменялись заинтригованными взглядами. Несколько секунд спустя Комозуа вернулся, неся в руке маленький стеклянный флакон, наполненный какой-то прозрачной жидкостью с фиолетовым отсветом.

– Вот, – напыщенно произнес он, протягивая пузырек Пирре.

– Он очень холодный, – заметила девушка, поднимая флакон повыше и рассматривая плещущуюся внутри жидкость на просвет. – Что это такое?

– Ампула с жидким воздухом, – пояснил Комозуа, вновь усаживаясь рядом с магами. – Насколько мне известно, это вещество способно разлагать раскаленный докрасна адамант. Но в моем распоряжении есть лишь один флакон, и я предпочитаю оставить его себе, уж простите, – добавил он, протягивая руку.

– Как его производят? – спросила Пирра, не сводя глаз с ампулы и не торопясь возвращать ее мастеру. – Не помню, чтобы в списке вещей из Башни изобретений встречалось что-то подобное…

– Не все изобретения создаются магами – лишь самые бесполезные, – насмешливо проговорил Комозуа. – Впрочем, я не знаю, как производят жидкий воздух, – продолжал он, резко выхватывая пузырек из рук девушки. – Эту ампулу я получил от одного алхимика незадолго до разграбления Напоки. Мастерскую того умельца сожгли темискирцы, а вместе с ним умер секрет изготовления этого вещества.

– Как по-твоему, что будет с твоей мастерской, когда ты перестанешь производить адамант для ремонта купола? – поинтересовался Ластианакс. – Ты же сам слышал, что сказал только что лейтенант-птицелов: темискирцы убеждены, что твое золото идет на поддержку восстания в Напоке…

– Я слишком скуп, чтобы отдавать свои деньги кому бы то ни было, – надменно ответил Комозуа.

– В день, когда темискирцы перестанут нуждаться в твоих услугах, ты можешь попрощаться со всем этим! – воскликнул Ластианакс, поочередно указывая на печь, чаны и десятки суетившихся вокруг рабочих.

– Не пытайся убедить меня, давя на жалость, носкут. Мой ответ – нет.

Раздосадованный, Ластианакс попытался найти другие аргументы, чтобы убедить стеклодува, но тут вмешалась Пирра:

– Вы не показали бы нам эту склянку лишь ради того, чтобы помахать ею у нас перед носом. Сколько вы хотите?

На губах Комозуа появилась веселая улыбка.