Дочь изобретателя фейерверков

Дойдя до этого места в своей истории, Фриц умолк, чтобы хлебнуть пива и посмотреть, как аудитория принимает его рассказ. Тишина царила мёртвая. Каждый слушатель сидел так тихо, будто сам уже помер, и только широко открытые глаза выдавали огромное напряжение слушателей. Такого успеха у Фрица ещё не было!

Ом перевернул страницу и продолжил чтение.

История Фрица (продолжение)

Итак, лекарь зашил рану на груди принца Отто и велел всем сообщить, что принц скончался от апоплексического удара. Слуги, которые вносили его во дворец, думали иначе. Они были уверены, что видели мертвеца, несмотря на то что у него двигалась рука. Как бы там ни было, официальная версия гласила, что принц Отто перенёс сотрясение мозга и что только его любовь к сыну поддерживала в нём жизнь до тех пор, пока они благополучно не достигли дома. Принца похоронили с пышными церемониями, и подданные шесть месяцев соблюдали траур.

Что до барона Штельгратца, также уезжавшего на охоту, то о его судьбе никто ничего не знал. Всё происшествие было, словно саваном, окутано тайной.

Однако у королевского лекаря появилась догадка. Только один человек мог объяснить, что же случилось на самом деле. И таким человеком был великий доктор Кальмениус из Шатцберга, о котором мало кто слышал, но те, кто его знал, отзывались о нём как о самом умном человеке в Европе. В создании часовых механизмов он не знал себе равных и превзошёл даже нашего дорогого герра Рингельманна. Он умел создавать замысловатые счётные аппараты, которые высчитывали расположение всех звёзд и планет на небе и давали ответы на любые математические вопросы.

Доктор Кальмениус, если бы захотел, мог заработать целое состояние, но его не интересовали ни богатство, ни слава. Его привлекало нечто более глубокое. Он часами просиживал на кладбищах, размышляя над тайнами жизни и смерти. Некоторые говорили, что он состоял в связи с тёмными силами. Никто не знал этого наверняка. Но одно люди знали точно: у него было обыкновение бродить по ночам, волоча за собой маленькие санки, в которых лежал тот таинственный предмет, над которым он в это время работал.

Как он выглядел, этот таинственный ночной философ? Очень высокий и худой человек с длинным носом и выступающим вперёд подбородком. Его глаза горели, словно угли, в глубоких тёмных глазницах, а волосы были длинные и седые. Доктор носил чёрный плащ с опущенным капюшоном, похожим на монашеский; у него был скрипучий голос, а лицо выражало дикое любопытство.

Это был человек, который…

* * *

Фриц умолк.

Он с трудом проглотил слюну, и его глаза обратились к двери. Все невольно проследили за его взглядом. В таверне отродясь не бывало так тихо. Никто не мог пошевелиться, даже вздохнуть, потому что дверная щеколда поднималась.

Дверь медленно отворилась.

На пороге стоял человек в длинном чёрном плаще с опущенным капюшоном, похожим на монашеский. Седые волосы свисали по сторонам его лица, узкого, с длинным носом и выступающим подбородком, а глаза напоминали тлеющие угли в глубоких пещерках, наполненных тьмой.

О, какое зловещее молчание повисло в таверне, стоило незнакомцу войти! У всех присутствовавших перехватило дыхание, рты раскрылись, глаза вылезли из орбит, а когда люди увидели, что пришелец втащил за собой маленькие санки, на которых лежало нечто завёрнутое в холстину, большинство людей поднялись и в ужасе осенили себя крестным знамением.

Пришелец поклонился.

— Доктор Кальмениус из Шатцберга к вашим услугам, — проскрежетал он леденящим душу голосом. — Я проделал за ночь долгий путь и замёрз. Стакан бренди!

Хозяин таверны торопливо наполнил стакан. Чужак осушил его одним махом и протянул вперёд, требуя ещё. Никто так и не пошевелился.

— Здесь очень тихо, — насмешливо сказал доктор Кальмениус, оглядевшись. — Можно подумать, что я приехал к мертвецам!

Бургомистр сглотнул и поднялся.

— Прошу извинить, доктор… э-э… Кальмениус, но дело в том, что…

И бургомистр посмотрел на Фрица, который не мог отвести от Кальмениуса остановившегося от ужаса взгляда. Молодой человек стал белее той бумаги, что сжимал в руке. Глаза вылезли из орбит, волосы встали дыбом, а на лбу выступил холодный пот.

— Да, уважаемый? — переспросил Кальмениус.

— Я… я… — бормотал Фриц, судорожно сглатывая.

Бургомистр перебил его:

— Дело в том, что наш юный друг — сочинитель историй, доктор. Он читал нам одну из своих повестей, как вдруг внезапно вошли вы.

— Ах! Это замечательно! — сказал Кальмениус. — Я с большим удовольствием послушал бы окончание вашей истории, молодой человек. Прошу, пусть вас не смущает мое присутствие, продолжайте, как если бы меня здесь не было.

Короткий вскрик вырвался из горла Фрица. Неожиданным быстрым движением он смял все листки своей рукописи и швырнул их в печь, где они тотчас вспыхнули ярким пламенем.

— Умоляю вас всех, — воскликнул он, — держитесь подальше от этого человека!

И, словно человек, которому явился сам дьявол, он бросился прочь из таверны.