Дочь императора

– Я уже сказала, что расскажу тебе это тотчас. Прежде всего тебе нужно поторопиться к ней; я же прямо пойду в назначенное место общего сборища; оставь мне несколько человек, чтобы нести моего пленника… Я тебя буду ждать у большого бука, сломанного молнией, подле Скалы Бедствий.

– Хорошо, – сказал Иеклейн. – И дорогой оттуда к месту сборища ты мне все объяснишь?

– Да. Возьми с собой Супербуса; он проведет тебя по болоту… Еще один совет… Как я уже тебе сказала, Маргарита любит одного прекрасного рыцаря.

– Как его имя? – спросил Иеклейн глухим голосом.

– Я не могу еще назвать его. Только помни, что если Маргарита ускользнет от тебя сегодня, ты ее потеряешь навеки. Меньше чем через месяц она выйдет за того, кого любит; они оставят страну и поселятся в каком-нибудь городе, где ты уже не найдешь их. Теперь ты предупрежден, поступай сообразно этому; не дай играть собой.

– Будь спокойна, – отвечал Иеклейн, – если Маргарита попадет сегодня в мои руки, клянусь тебе, – она никогда не будет принадлежать другому.

Карл, старый слуга, провожавший Маргариту Эдельсгейм, был отставной солдат, храбро сражавшийся подле своего господина, барона Гейерсберга, отца Флориана.

Несмотря на свою храбрость, о которой свидетельствовали его рубцы, мы должны признаться, что эта ночь длилась для него очень долго.

Внезапно он услышал по дороге явственный топот нескольких лошадей и звон военной сбруи.

Этот шум, возвещавший приближение живых людей, успокоил бедного Карла. В эту минуту присутствие врага казалось ему менее страшным уединения, которое предавало его зловещему влиянию дьявольских сил.

Вскоре три вооруженных всадника, в сопровождении крестьянина, сидевшего у одного из них за седлом, поравнялись со старым слугой.

– Вот лошади этих дам и старый Карл, слуга госпожи Гейерсберг, – прошептал крестьянин на ухо всаднику, сзади которого сидел.

Старый солдат готовился окликнуть всадников, но они сами начали разговор.

– Где дамы, которых ты провожал? – спросил один из них.

– Вам что за дело? – отрывисто ответил Карл, не отличавшийся любезностью и в обыкновенное время, а стоянка на часах в болоте и подавно не сделала его любезнее.

– Дурак! – воскликнул один из всадников, направляясь к старому слуге, который тотчас же взялся за оружие.

– Стой! – закричал человек, казавшийся предводителем. – Карл, – прибавил он, обращаясь к слуге, – мне непременно нужно поговорить с госпожой Эдельсгейм. Я знаю, что она уехала с тобой из Гейерсберга. Где же она теперь?

Едва он кончил эти слова, как в полусотне шагов от них послышался крик испуга и отчаяния.

– Тш! Слушайте, – сказал Карл, прислушиваясь. Крик или, вернее, крики, повторились; это было два женских голоса, призывавших на помощь.

Не говоря ни слова, Карл пришпорил лошадь и понесся по направлению, откуда слышались крики.

Вооруженные всадники последовали за ним.

Направляясь на крики двух женщин и звук голосов, они вскоре приехали на площадку, вроде прогалины, где нашли шестерых мужиков, окруживших Маргариту и Марианну. Увидев вооруженных людей, которые начали свое объяснение ударами мечей, мужики Сары со всех ног пустились в бегство, кроме одного бедняги, которого Карл с первого удара повалил замертво.

– Маргарита! Дитя мое! – воскликнул предводитель всадников, соскакивая с лошади и подбегая к госпоже Эдельсгейм, которая, утомленная только что происходившей борьбой, лежала на сырой земле почти без чувств.

– Отец! – прошептала молодая девушка, тотчас узнавшая голос и фигуру, о которой так часто думала с тех пор, как получила письмо от государя. – Государь! – прошептала она почтительно и умоляющим голосом.

– Не ранена ли ты?

– Нет, государь… один испуг…

– Слава Богу! Бедное дитя! Каким образом ты очутилась здесь, в такую позднюю пору, без ведома госпожи Гейерсберг?..

– Государь…

– Не называй меня так; здесь я отец твой – не более! Но ради самого неба, выведи меня из беспокойства и докажи, что мне не придется краснеть за тебя.

– Я вам все скажу, государь… отец мой, – прибавила она, понижая голос. – Благословляю небо, пославшее вас ко мне на помощь.

Смущенная и краснеющая, она готовилась начать признание, но в эту минуту подбежала Марианна, крича, что крестьяне возвращаются.

Она говорила правду.

Иеклейн встретил беглецов и повел их вперед вместе со своими людьми.

III

Лучше вооруженные и более смелые, чем крестьяне колдуньи, товарищи Иеклейна, не долго думая, бросились на защитников Маргариты.

Максимилиан пустил свою лошадь против зачинщиков. Двое или трое из них пали под его страшным мечом.

Двое вооруженных, сопровождавших его, и старый Карл храбро поддерживали его, но были подавлены многолюдством.

В ту минуту, когда Иеклейн хотел овладеть Маргаритой, Карл бросился между ними. Более ловкий и сильный, чем старый солдат, трактирщик освободился из его объятий и смертельно поразил верного слугу.

Максимилиан повалил несколько человек, которые хотели сбить его с седла, бросился на помощь своей дочери, и обменялся с Иеклейном несколькими ударами.