Дочь генерала

— Что же говорили о «Рэнди-шестом» в ту ночь?

Специалист Бейкер едва сдержала улыбку.

— М-м... «Посетителей нет. Служебная машина на месте. Может, уехал незамеченным на собственной».

Или на жениной, подумал я, хотя, проезжая утром мимо его дома, никакой машины не заметил. Да, но в глубине двора есть гараж.

— Бейкер, вы понимаете характер моих вопросов?

— Конечно, сэр.

— Надеюсь, они не станут предметом разговоров в управлении?

— Никак нет, сэр.

— Хорошо, спасибо. Скажите, чтобы нам принесли кофе и пончики или что там у вас.

— Будет сделано, сэр.

Она повернулась и вышла.

— Ты хорошо сделал, что расспросил ее, — после недолгой паузы сказала Синтия.

— Спасибо, хотя я не очень склонен доверять конторским сплетням.

— Это не просто контора, а полицейское управление.

— Теперь видишь, почему меня раздражает Кент. Над этим недоумком собственные подчиненные смеются.

— Понимаю.

— Бог с ней, с моралью. Главное — не заводить шашни на службе.

— Держу пари, в Брюсселе и Фоллз-Черч над нами тоже смеялись.

— Как пить дать.

— Как неудобно...

— Неудобно. Надеюсь, ты извлекла урок.

Синтия улыбнулась.

— Что еще ты хотел узнать от специалиста Бейкер? Ведь не только то, что Кент стал мишенью для насмешек?

Я пожал плечами.

— От Бетани-Хилл до стрельбищ — пять-шесть миль, — сказала Синтия. — Их можно одолеть за десять минут, даже если к концу поездки выключишь фары. Ночь тогда была лунная.

— Я думал об этом. И от дома Бомонов до шестого стрельбища можно добраться минут за десять с небольшим. Если дать газу.

— Да, это факты существенные, их нельзя упустить. — Она кивнула на лежавшую перед ней историю болезни Энн Кемпбелл. — Что ты вычитал в заключении психиатра?

— Что Энн Кемпбелл переживала тяжелую душевную травму и не хотела ни с кем ею делиться. А ты?

— То же самое. Заключение малосодержательное, но можно с уверенностью сказать, что все вытекает не из переутомления или стрессов, а из какого-то события, которое и нанесло Кемпбелл травму. Папочка при нем не присутствовал. Все как будто совпадает.

— Вроде совпадает... Меня не покидает мысль, что событие это сексуального характера и связано с мужчиной, у которого больше звезд на погонах, чем у папочки. Папочка поддался нажиму и заставил уступить дочь.

— Похоже на то.

— Хорошо бы раздобыть ее личное дело по академии, хотя не удивлюсь, если в нем нет ничего того, о чем говорил Мур.

Принесли кофе в какой-то тюремной емкости из нержавейки и пончики на пластиковом подносе — холодные, зачерствевшие, сальные. Я набросился на них как оглашенный.

За дверью постоянно звонил телефон. Трубку брала специалист Бейкер или кто-то еще. Вдруг зажужжал сигнал внутреннего переговорного устройства, и специалист Бейкер объявила:

— Вам звонит полковник Хеллман.

— Бреннер и Санхилл слушают, сэр.

— Мы сегодня только о вас и говорим!

Тон у Карла был какой-то легкомысленный, это сбивало с толку.

— Это действительно так?

— Действительно. Как вам там дышится?

— Чувствуем себя как нельзя лучше, — вклинилась Синтия.

— Это хорошо... Тут на вас жалобы поступают.

— Тогда вы знаете, что мы стараемся.

— Я знаю: если люди раздражаются, значит, вы стараетесь. Вам известно, что вы отстраняетесь от дела?

— Да, известно, сэр.

— Я сделал все, чтобы оно не уплыло от нас, но у ФБР больше веса, чем у меня.

— Думаю, мы быстро закончим дело, — заверил я Карла.

— Вот как? Рассчитываю, что вы закончите его за пятнадцать минут. ФБР поднято как по тревоге. Оперативная группа уже в Хадли.

— Они не должны вмешиваться до двенадцати ноль-ноль завтрашнего дня.

— Мало ли что не должны! Ждите подножек.

— У меня складывается впечатление, что все рады избавиться от этого дела.

— Откуда у вас такое впечатление, мистер Бреннер?

— Сужу по вашему радостному голосу.

Хеллман помолчал.

— Тебе бы тоже следовало радоваться, от такого дела ни нам всем, ни тебе лично никакой пользы.

— Польза не главный аргумент при выборе предлагаемых заданий. Нередко приходится руководствоваться именно пользой, но чаще я берусь за дело из чувства долга, по личной склонности или просто потому, что хочется поймать особо опасного преступника. Я на пороге завершения дела, которое принесет нам всем честь и славу!

— Ценю твое стремление, Пол. Только учти: шансы на провал и бесчестье тоже велики... ФБР попросило нас вон. Эти слабоумные хотят сами закончить расследование.

— Того же хотят двое слабоумных в Форт-Хадли.

— Эксперты докладывают, что у вас есть подозреваемый, — переменил тему Карл. — Полковник Мур.

— Мы установили человека, который был на месте преступления, и мы его подозреваем.

— Но почему-то не арестовали его.

— Да сэр, не арестовали.

— Они настаивают на аресте.

— Кто — «они»?

— Сами знаете. Ладно, поступай, как считаешь нужным. Я никогда не вмешиваюсь.

— Почти никогда.

— Другие подозреваемые есть?

— Нет, сэр.

— Мисс Санхилл, в вашем отчете говорится, что это было не насилие, а акт обоюдного согласия!

— Да, сэр.

— Не указывает ли это на то, что преступник был ее другом?

— Совершенно верно, сэр, указывает.

— Но это не полковник Мур, который, как вы считаете, был на месте происшествия.

Синтия взглянула на меня.