Дочь генерала

— Ах, прошу вас, мистер Бреннер, ведь вам и без меня все прекрасно об этом известно. Я не намерен пытаться выгородить ее перед вами двоими. Эта баба была… О Боже, мне даже трудно подобрать подходящее слово… она была даже и не соблазнительницей, и не распутницей в банальном смысле слова… — Он взглянул на Синтию: — Подскажите лучше вы, как ее следует коротко охарактеризовать.

— Я полагаю, что ее следует называть не иначе как мстительницей, — сказала Синтия.

— Мстительницей? — вскинул брови полковник Фоулер.

— Она не была жертвой злословия, как вы пытались сперва это представить, как не была и распутницей в обычном понимании этого слова. Не являлась она и нимфоманкой, то есть женщиной с больной психикой. Она просто использовала свое обаяние и тело, чтобы взять реванш, полковник, и вам это известно.

Такое развитие беседы пришлось не по душе полковнику Фоулеру. У меня возникло подозрение, что полковник Кент лишь вкратце изложил ему суть нашей с ним беседы, опустив то обстоятельство, что сексуальное поведение Энн Кэмпбелл имело специфическую цель, а именно — сделать из папочкиной внешности козью морду. Наконец полковник произнес:

— Да, она ненавидела армию.

— Она ненавидела своего отца, — поправила его Синтия.

Впервые Фоулер казался выбитым из седла. Невозмутимый по натуре человек, закаленный и проверенный в сражениях, всегда готовый дать противнику достойный отпор, он не позаботился о том, чтобы прикрыть тылы, и именно туда и нанесла удар Синтия.

— Генерал искренне любил свою дочь, — сказал он. — Поверьте, это действительно так. Но у нее выработалась в отношении него какая-то навязчивая и беспричинная ненависть. Признаться, я советовался с одним независимым психологом по этой проблеме, и хотя ему и трудно было заочно выявить истинную причину такого ее отношения к собственному отцу, он предположил, что у нее пограничное состояние расстройства личности.

— То, что мне известно о ней, не дает оснований для подобного заключения, — заметила Синтия.

— Да черт этих психологов разберет! — воскликнул полковник. — Я многое не понял из того, что он говорил, но все сводилось к тому, что дети сильных людей, пытаясь подражать им, как правило, терпят неудачу, испытывают комплекс неполноценности, теряют веру в свои силы и возможности; наконец, движимые инстинктом самосохранения, находят что-то такое, что у них неплохо получается, нечто далекое от того, чем занимается отец, какую-то сферу деятельности, где им не нужно соревноваться с ним, но при этом общественно значимую. Многие люди такого склада, как сказал мне этот психолог, занимаются общественной деятельностью, становятся учителями, медицинскими сестрами, воспитателями. А некоторые — педагогами-психологами, — добавил он с многозначительным видом.

— Я бы не назвал специалиста по психологическим боевым операциям педагогом, — заметил я.

— Это безусловно так, — кивнул полковник, — и как раз здесь и заключается особенность данного случая. Этот психоаналитик объяснил мне, что, когда сын или дочь остаются в системе ценностей своего отца, это порой указывает на их стремление навредить ему. Они не в силах соперничать с ним, но не желают или не могут стать независимыми, поэтому остаются рядом с источником своего гнева и начинают своего рода партизанскую войну, которая может выражаться как в мелких пакостях, так и в нанесении серьезного ущерба.

Полковник немного подумал и добавил:

— Они поступают так, потому что иначе не могут отомстить. И здесь мисс Санхилл совершенно права: да, именно отомстить за воображаемые или действительные обиды, нанесенные им. В случае с капитаном Кэмпбелл мы видим, что у нее для этого имелись уникальные возможности. Отец не мог ответить ей, и она добилась сама довольно влиятельного положения. Как сказал этот психоаналитик, многие дети, настроенные подобным же образом против своего отца, ударяются в разврат, пьянство, азартные игры, пускаются во все тяжкие ради того, чтобы бросить тень на репутацию отца. Капитан Кэмпбелл, видимо, решила на деле применить свои познания в психологии и пошла еще дальше, решив скомпрометировать не только генерала, но и все его окружение.

Полковник Фоулер наклонился над столом и сказал:

— Я надеюсь, вы понимаете, что подобное поведение вызвано болезнью, но ни в коем случае не отношением к ней ее отца. У всех у нас бывают воображаемые враги, но, если врагом вдруг становится отец, уже ничто не может изменить отношение ребенка к нему, как бы родители ни старались окружить его любовью и заботой. Этой женщине с нарушенной психикой требовалась медицинская помощь, но она ее не получала. К тому же этот сукин сын Мур подливал масла в огонь ее ненависти, преследуя свои личные нездоровые интересы. Мне думается, ему хотелось проверить, насколько он способен контролировать развитие событий и во что это может вылиться.

С минуту никто не проронил ни слова, затем Синтия спросила:

— Но почему генерал не попытался решительно пресечь ее происки? Разве не он руководил боевыми операциями в долине реки Евфрат?