Дочь генерала

Я переписал это короткое заключение, не в силах отделаться от недоумения по поводу того, как вполне уравновешенная восемнадцатилетняя девушка превратилась к двадцати годам в неврастеничку. Легче всего это можно было бы объяснить суровыми порядками в академии, но доктора Уэллс такое объяснение не удовлетворяло, равно как и меня.

Я пролистал досье, решив изучить его более тщательно в другой раз, и уже было захлопнул папку, как вдруг мне на глаза попался вложенный между страниц листок бумаги, на котором я прочел следующее:

«Сражающемуся с чудовищами следует позаботиться о том, чтобы самому не превратиться в чудовище. Слишком долго заглядывающему в бездну следует помнить, что и бездна вглядывается в него. — Ницше».

Я не понял, почему эта цитата оказалась в медицинской карте, но если военный психиатр все-таки счел нужным оставить этот листок в папке, то и сотруднику службы криминальных расследований он мог пригодиться.

Глава 9

Ни нужды, ни желания оставаться сержантом Фрэнклином Уайтом у меня больше не было, тем более что сержанту Уайту надлежало отдавать честь каждому встречному сопливому лейтенанту. Так что я прогулялся до бараков учебной пехотной бригады, забрал свой грузовой пикапчик и отправился на нем в Сосновый Шепот переодеваться в гражданское.

Проезжая мимо оружейного склада, я не заметил на парковочной площадке служебной машины сержанта Элкинса, и у меня шевельнулось подозрение, что он обстряпал дельце в одиночку и растворился в туманных далях, оставив меня объясняться, как несколько сотен автоматических винтовок «М-16» попали в лапы колумбийских бандитов.

Но всему свое время. Я выехал из гарнизона и вырулил на трассу. До поселка было минут двадцать езды, и за это время я восстановил в памяти события этого утра, начиная с того момента, когда в арсенале раздался телефонный звонок. Я вынужден был это сделать, поскольку мой наниматель, армия США, большой дока по части хронологии и фактов. Только вся штука в том, что для раскрытия убийства одних только фактов и отсчета времени мало, ибо природа совершения убийства такова, что главное случается раньше, чем ты оказываешься на месте преступления. Есть своеобразный мир теней, соседствующий с видимым и ощущаемым нами миром, и нужно соприкоснуться с этим сонмищем фантомов посредством ворожбы, своего рода детективной магии. И хрустальный шар тут не поможет, хотя я бы и им воспользовался, если бы был хоть малейший прок. Нет, нужно просто от всего отрешиться и вслушиваться в голоса безмолвия, и вглядываться в то, чего перед глазами нет.

Но довольно о спиритизме; Карл требовал от меня письменного отчета, и я мысленно набросал его черновик:

«В дополнение к нашему телефонному разговору докладываю, что генеральская дочь была потаскухой, хотя и великолепной потаскухой. Она основательно засела у меня в голове. Будь я до самозабвения влюблен в нее, я бы сам ее убил, если бы обнаружил, что она подворачивает всем без разбора. И тем не менее я найду сукина сына, сделавшего это, и позабочусь о том, чтобы его поставили-таки мордой к расстрельной команде. Благодарю за доверие. Подпись: Бреннер».

Это требовало определенных усилий, но крайне важно, на мой взгляд, с самого начала четко обозначить свое отношение к происходящему, чтобы не поддаться на окружающий обман, позерство и притворство.

Размышляя об этом, я вновь невольно подумал о Синтии: признаться, я не мог не думать о ней. Ее лицо стояло у меня перед глазами, а ее голос звучал у меня в ушах, я тосковал без нее. Все это, несомненно, свидетельствовало о сильной эмоциональной привязанности, каком-то наваждении страсти, а может, даже, не приведи Бог, о любви, что не могло меня не тревожить, и не только потому, что я еще не был готов к этому, но и потому, что не знал наверняка, что именно чувствует она. Помимо всего прочего, произошло убийство. А когда расследуешь убийство, необходимо забыть обо всем остальном и отдаться делу целиком, выложиться без остатка. Естественно, потом ты становишься словно выжатый лимон, и молодые деловые энтузиасты типа Синтии обзывают тебя холодным и бесчувственным циником. Но я отметаю подобные обвинения, потому что знаю, что способен любить и быть нежным, как год назад в Брюсселе. Впрочем, вы сами видите, к чему это меня привело. Короче говоря, убийство штука серьезная и обязывает к мобилизации всех сил.