Дочь

Сколько у меня акров земли и какое состояние я имела перед революцией? Был ли у меня графский титул, которого я лишилась? Преследовались ли религиозные секты в старой России?

Я отвечала.

Но вот вскочил какой-то человек и злобно, грубо закричал:

- Лектор, а чем вы объясняете, что вы приехали, как вы говорите, из голодной страны советской России, а вы так хорошо упитаны, вы, верно, весите около 200 фунтов?

Пастор замахал руками: - Я не позволю здесь никаких вопросов, касающихся личности спикера, - сказал он.

- Разрешите, я отвечу, - попросила я. - А вот почему, товарищ, - сказала я, смеясь. - Из голодной советской России я поехала в капиталистическую Японию, где прожила 20 месяцев. Здесь, в другой капиталистической стране, Америке, я нахожусь уже тоже несколько месяцев, вот и я отъелась на капиталистических харчах.

Снова поднялся невероятный рев. Часть публики хохотала, другая часть шипела.

- Лектор, - вскочил еще один "товарищ", - будьте добры, объясните, почему в советской России мы не слышим про гангстеров, киднаперов, всяких жуликов, а здесь их так много... Чем вы это объясняете?

- А это очень просто, товарищ, - ответила я. - В Америке преступников сажают в тюрьмы, а в советской России они управляют страной.

Опять рев, аплодисменты, хохот, шиканье... Пора было заканчивать лекцию и уходить. На эстраду лезли люди, улыбающиеся, ласковые, взбешенные, с искаженными злобой лицами, лезли со всех сторон, круг замыкался. Маленький пастор подбежал ко мне. На голову он быстро нахлобучил мне шляпу, накинул пальто и протиснул меня сквозь толпу на улицу... Дэна следовал за нами.

- Почему же вы не задавали вопросов, я ждала их? - сказала я ему.

- Вопросов было достаточно без моих, - ответил он.

Хотя я и чувствовала, что лекция прошла хорошо, но на душе было тяжело.

Я никак не могла свыкнуться с мыслью о том, что западный мир не только не может избавиться от большевиков, но что почти во всех свободных странах неблагополучно. В Америке - депрессия. Во всех европейских странах недовольство; в Англии - голодные демонстрации, организованные коммунистами; в Японии - террористические убийства, война с Китаем, захват Маньчжурии; в Испании - назревающее недовольство... Наивно было думать, что русский народ может с какой-либо стороны ожидать помощи. Общественное мнение? Лидеры? Знаменитые писатели, как Стефан Цвейг, заигрывающий с Москвой; Бернард Шоу и леди Астор, которые поехали в Москву; Ромен Роллан, находящий всяческое оправдание большевизму и оправдывающий насилие тем, что народ против его желания надо вести к счастью и благополучию?..

Надежда на избавление, которая составляла главную цель и смысл всей моей жизни, постепенно испарялась... Церковь? Протестантские секты? Католики? Да, одна лишь католическая церковь продолжала свою постоянную борьбу с большевизмом. Я обрадовалась, когда узнала, что пап? Пий XI установил неделю молитвы и поста во имя борьбы с коммунизмом и атеизмом.

Сизифов труд

Г-жа X. познакомила нас с четой Макаровых. Он русский, она американка, очень добрая, общественный деятель, принимавшая участие в работе Нэйборхуд Лиг1.

Как-то раз мы с Ольгой были в гостях у Макаровых, разговорились и рассказали им, как мы мечтаем жить самостоятельно где-нибудь на ферме.

Прошло некоторое время, и вдруг, чего мы никак не ожидали, Макарова к великой нашей радости сообщила, что через Нэйборхуд Лиг можно бесплатно получить, правда, довольно разрушенную, ферму. Там никто не живет, и хозяева разрешают делать с ней что угодно.

Но то, что мы увидели на ферме, превзошло всякие понятия о "разрушенности". В доме все стекла были разбиты, провалились полы, везде грязь: паутина, вероятно, не сметалась годами. На маленьком курятнике клочьями моталась бумажная крыша, от сарая остались лишь три каменные стены. Рядом с домом сильный, холодный как лед, источник. Нам потом объяснили, что он служил холодильником для молока и ледником. Он был разделен бетонными стенками на несколько отделений, и над ним, по-видимому, когда-то было целое здание. Теперь оставалась одна стена, покрытая зеленым мхом. Все на ферме нам казалось очень поэтичным: поле, заросшее бурьяном, внизу, под горой, журчащий ручеек, вокруг дома несколько старых деревьев, вдали лес...

Была весна, душа тосковала по природе, по физической работе и, главное, по своему углу. И мы переехали со всем своим скарбом на эту ферму, вблизи Ньютаун Сквера в Пенсильвании.

Надо было срочно вставлять окна, чинить крышу, мыть дом. Со страшным рвением мы принялись за дело. Но плотницкой работы мы делать не могли и попросили нашу благодетельницу, Макарову, прислать нам поденного рабочего. В то время рабочие были дешевые, пять долларов в день. Но нам казалось, что пять долларов в день - целое состояние.

Как-то утром - а вставали мы, конечно, очень рано - в восемь часов к ферме подъехал господин на прекрасной, блестящей машине. Мы очень удивились, так как на полторы мили кругом решительно никого не было.

- Что вам угодно? - спросила я.