Добыча ярла Бьорка

Воин бесцеремонно прижимает к себе вяло протестующую Агнес, посмеиваясь в обвислые усы, и отпивает брагу из её кружки. Служанка недовольно кривит губы, но обмякает в его медвежьих объятиях, видно, уже давно привыкшая к подобному мужскому вниманию. В какой-то момент наши взгляды с Агнес встречаются, и я резко отвожу свой. К горлу подкатывает комок от того, сколько яда было в её взоре. Словно это именно я виновата, что зажимает её сейчас Олаф, а не Бьорк...

В узких мутных окошках уже непроглядная темень. Трескотня цикад на улице слышна даже в зале, и в воздухе разливается пьяный аромат летней ночи, смешанный с запахом плавящегося воска свечей. К игре я не присоединяюсь. Подпираю подбородок кулаком, рассеянно наблюдая за остальными. По всему видно, что сидеть слуги будут ещё долго.

Что ж, перед смертью не надышишься...Поразмыслив, решаю сначала сходить в баню, привести себя в порядок перед сном. А потом уж подойти к Борге и попросить её отвести меня в общую спальню. И, если повезет, выпросить себе местечко подальше от Агнес и её подружки.

- Госпожа Магнусен, можно я парную схожу? - обращаюсь к домоправительнице, вставая.

Борга окидывает меня удивленным взглядом, словно пытаясь увидеть упущенную ей грязь.

- Зачем? Ты ж вчера только мылась? - выгибает дугой широкие брови.

- Люблю каждый день, - пожимаю плечами, улыбаясь.

- Ну ид-и-и...- женщина хмурится, всем видом показывая, что не понять ей подобных причуд.

- Для ярла нашего стараешься, а, печорка? - хмыкает Яра мне вслед, - Так он не придет поди сегодня...

- Не для ярла - для себя. И тебе бы тоже, Яр, не помешало...- буркаю в ответ, не оборачиваясь.

В спину мне летит возмущенное шипение, но я его не разбираю, успевая захлопнуть за собой дверь. Проскользнув по темным неосвещенным сеням, выхожу на улицу. Ночная уютная летняя мгла тут же окутывает меня с головой, плотная и прохладная. В ноздри пробирается запах сырой почвы, смешанный с ароматами сена, навоза, дерева и ночных цветов. Зябко повожу плечами, обнимая себя, и бегу через темный двор к бане.

Здесь мне уже всё привычно. Быстро нахожу и зажигаю толстую оплавленную свечу, подбрасываю дров в почти потухшую печку. Воздух стремительно прогревается, заставляя потеть и желать поскорее окунуться в прохладную воду бадьи. Но я терплю до последнего, сидя обнаженной на широкой скамье, зачарованно смотря на тлеющие красным и желтым поленья и ощущая, как вместе с потом и грязью из головы моей уходят все эти глупые метания. Ну посмеется надо мной Агнес, ну и что? Пусть, если ей от этого легче... Ополоснуться иду, когда перед глазами уже вовсю цветут красные круги, а тело качает от слабости и жара.

Из бани я выхожу словно новым человеком: посвежевшим, расслабленным и обретшим такое спокойствие, которому могли бы позавидовать и тибетские монахи. Улыбнувшись красноватому диску луны, висящему над головой, зеваю, сладко потягиваюсь, вспоминаю, что теперь я смогу вытребовать себе у Борги матрас и подушки, и делаю шаг с низкого крыльца.

И всё. Мир рушится как карточный домик. Я ничего не успеваю осознать, не могу сориентироваться. Болезненный толчок в спину, чьи-то пальцы впиваются сзади в мои волосы, резко дергая на себя до искр перед глазами. Удар в бок, и я сгибаюсь пополам, завыв. Перед глазами чернота, голову накрывает грубая пыльная ткань, плотно обволакивает лицо, опускается до плеч. Визжу, не понимая, что происходит, пытаюсь снять ткань с головы, но мне не дают. Удар - удар- удар...В голову, плечи в грудь. И всё так тихо, беззвучно, безмолвно, будто я схожу с ума. Лишь чужое надрывное сопение, мои шумные попытки сделать вдох через эту чертову ткань, глухие звуки ударов. Я запинаюсь, или ноги подкашиваются, или меня валят, - не знаю. Но я оказываюсь на четвереньках, ладони утопают в грязи двора, кто-то наступает на пальцы левой руки. Удар в живот, перед глазами темнеет...Боль, острая, жгучая, звенящая, уже во всем теле, кислорода не хватает, и эта тьма...Мир кружится, но я могу это понять только по безумному хороводу кровавых кругов перед глазами. В ушах отчаянно шумит, на языке разливается металлических вкус, легкие горят, судорожно сокращаясь, сознание мутнеет…

Кажется, я сейчас умру...

Резкие окрики я слышу словно через вату. Удары прекращаются вмиг. Топот ног, убегающих и приближающихся. Меня штормит, и я валюсь кулем на землю, слабыми руками пытаясь сдернуть со своей головы проклятый мешок. Самой не выходит. Но меня кто-то хватает за плечи и рывком ставит на колени, стягивая с кружащейся головы опостылевшую грубую ткань. Жадно хватаю ртом зябкий ночной воздух, встретившись мутным расфокусированным взглядом со своим спасителем. Разбитые губы едва шевелятся в попытке произнести имя.

- Бран?

Черные в лунном свете глаза молодого воина увеличиваются от удивления, когда он меня узнаёт. Бран изумленно выгибает брови, сильнее сжимая мои дрожащие плечи, а потом орёт куда-то в темноту за моей спиной.

- Бьорк, это Хель! Хель, представляешь?! Бьорк...