Добыча

При использовании существовавших технологий нефтепереработки из сырой нефти можно было получить 15 – 18, а в лучшем случае – 20 процентов натурального бензина от общей массы продукта. Прежде это не имело большого значения, потому что бензин в то время был фактически лишь побочным продуктом, легковоспламеняющейся и взрывчатой фракцией, практически не имевшей рынка сбыта. Но ситуация резко изменилась в связи с быстрым ростом числа автомобилей, в качестве топлива для которых и применялся бензин. Некоторым представителям нефтяной индустрии стало очевидно, что проблему снабжения нового транспорта бензином необходимо решать как можно скорей. Среди тех, кто особенно ясно представлял себе всю сложность нынешней ситуации, был и Уильям Бёртон, руководитель производственного подразделения „Стандард оф Индиана“. Он получил степень доктора наук по химии в Университете Джонса Хопкинса и таким образом был одним из немногих ученых, работавших в американской промышленности. Он поступил в „Стандард“ в 1889 году для того, чтобы решить проблему избавления лаймской сырой нефти от „запаха скунса“. В 1909 году, за два года до решения суда о роспуске, в ожидании грядущей нехватки бензина, Бёртон дал указание находившейся в его распоряжении небольшой группе исследователей, состоявшей также из докторов наук Университета Джонса Хопкинса, разобраться с проблемой увеличения объема получаемого бензина. Он принял это важное решение самостоятельно, приступив к исследованиям без согласия на то Бродвея, 26 и даже не поставив в известность чикагских директоров индиан-ской дочерней компании. Он говорил своим ученым, что лаборатория должна проверять любую возможную идею. Целью было „расщепить“ большие молекулы углеводородов менее пригодных продуктов на более мелкие молекулы, из которых можно было бы составить автомобильное топливо.

Тупиковых путей было много. Но наконец испытатели начали эксперименты по „термическому крекингу“, в процессе которых, относительно дешевый продукт – газойль, обрабатывался одновременно под высоким давлением и при высокой температуре – до 650 градусов и выше. Ранее этого никто не делал. Ученые проявляли осторожность, и, надо сказать, оправданно, потому что угроза всегда присутствовала. Было очень мало данных в отношении того, как поведет себя нефть при таких условиях. Те, кто занимался нефтепереработкой на практике, были напуганы. По ходу эксперимента ученым приходилось возиться вокруг раскаленного докрасна дистиллятора, замазывая течи с большим риском для жизни, потому что рабочие, занятые в аппаратной, отказались выполнять эту работу. Но идея Бёртона оказалась верной: из газойля был получен „синтетический бензин“, что почти вдвое увеличило выход полезного бензина из одного барреля сырой нефти – до 45 процентов. „Открытию процесса термического крекинга суждено стать одним из самых великих открытий нашего времени, – писал один из историков этой отрасли. – В результате нефтяная промышленность стала первой отраслью, революционизированной посредством достижений химии“.

Но одно дело изобретение – нужно было еще решить проблему коммерческого использования данного новшества. Бёртон обратился в штаб-квартиру „Стандард ойл“ в Нью-Йорке за миллионом долларов, необходимых для постройки сотни дистилляторов для термического крекинга. Но Бродвей, 26 ответил отказом, даже не пытаясь дать какие-либо объяснения. В Нью-Йорке всю эту идею посчитали безрассудной. В частной беседе один из директоров говорил: „Бёртон хочет разнести весь штат Индиана и смыть его в озеро Мичиган“. Однако сразу же после роспуска „Стандард ойл“ директоры независимой теперь „Стандард оф Индиана“, у которых был прямой контакт с Бёртоном и большая уверенность в нем, дали ему зеленый свет, хотя один из директоров сказал ему в шутку: „Вы разорите нас“.

Помощь пришла как раз вовремя. Вследствие необычайного роста автомобильного парка, мир находился уже на пороге бензинового голода. В 1910 году объемы продаж бензина впервые превысили продажу керосина, а спрос продолжал галопировать. Наступал век бензина, но растущая нехватка его составляла большую угрозу для нарождавшейся автомобильной индустрии. Цены на бензин выросли с девяти с половиной центов в октябре 1911 года до семнадцати центов в январе 1913 года. В Лондоне и Париже автомобилисты платили по пятьдесят центов за галлон, а в других частях Европы – до одного доллара.