Добыча

Президент, недовольный положением, в котором оказался, излил свой гнев на заседании кабинета министров, критикуя „тенденции в среде заинтересованных политиков в Соединенных Штатах оказывать практически не встречающее сопротивления давление для принятия подобных программ, которые противоречат основной задаче Соединенных Штатов по обеспечению расширенной мировой торговли“. Тем не менее четыре дня спустя, 10 марта 1959 года, Эйзенхауэр объявил об установлении обязательных квот на нефтяной импорт в Соединенные Штаты. Целое десятилетие спустя после начала борьбы Соединенные Штаты наконец установили формальный контроль. Это, вероятно, стало самой важной и влиятель ной американской политической акцией в энергетике в послевоенные годы. Независимые нефтедобытчики ликовали. Монополии были разочарованы.

„ОЧЕНЬ ЗДОРОВАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ“

Квоты продержались четырнадцать лет. При Эйзенхауэре импортная нефть не могла превышать 9 процентов от общего количества потребляемой нефти. Администрация Кеннеди несколько ужесточила квоты в 1962 году. Позже, во второй половине шестидесятых годов, администрация Джонсона предпринимала некоторые попытки по ослаблению квот для того, чтобы снизить цены на нефть и таким образом помочь противостоять инфляции, которая стала расти во время вьетнамской войны. Но в своей основе система квот оставалась неизменной.

Нефтяные квоты на первый взгляд выглядят простыми и понятными. Но они не были такими. С течением времени работа по их регулированию становилась все более сложной и запутанной. Во время действия Обязательной программы нефтяного импорта, как называлась политика нефтяных квот, шла постоянная борьба за распределение квот и толкование программы, поиски лазеек и все более усиливающиеся поиски льгот и исключений. С течением времени программа становилась все более нелепой и искаженной. Развилась бойкая торговля не самой нефтью, а лицензиями на импорт нефти или разрешениями на поставку нефти. Некоторые отрасли нефтеперерабатывающей промышленности прекратили существование, поддержав этим остальных.

Но ничто не может сравниться с выкрутасами, которые стали известны под названием „мексиканская карусель“ или „браунсвильский разворот“. События Второй мировой войны и атаки немецких подводных лодок были еще свежи в памяти, и предполагалось, что квоты необходимы для усиления „национальной безопасности“, поэтому доставка нефти, поступающей по суше из Мексики или Канады, считалась более безопасной, чем нефти, привозимой танкерами. Для нее делались определенные исключения и давались льготы, а это также помогало развитию политических отношений с Мексикой и Канадой. Но здесь имелась ловушка. Не было трубопроводов из Мексики, и, конечно, грузовики не везли нефть за сотни миль из мексиканских месторождений. Мексиканская нефть доставлялась танкерами в пограничный город Браунсвиль в Техасе, перегружалась на грузовики, которые ехали через мост в Мексику, разворачивались там на кольце, а затем возвращались через мост в Браунсвиль, где нефть перегружали на танкеры и отправляли ее на северо-восток. Доставленная таким образом „по суше“ нефть пользовалась льготами на законном основании.

Во время правления администрации Джонсона один из чиновников охарактеризовал всю программу квот как „административный кошмар“. У программы также были далеко идущие последствия. Она привела, как и предполагалось, к более высокому уровню инвестиций в разведку нефти в стране по сравнению с инвестициями в разведку за пределами США. Она направила зарубежные инвестиции американских компаний в Канаду, основанием для этого был преимущественный доступ этой страны на американский рынок. Она привела к созданию больших нефтеперерабатывающих комплексов на американских Виргинских островах и в Пуэрто-Рико, которые обладали специальными льготами по квотам, предоставленными нефтеперерабатывающему производству на основании ускорения экономического развития этих стран. И, наконец, программа дала импульс развитию мировой торговли нефтью. Раз компании не могли поставлять иностранную нефть в свою систему в Соединенных Штатах (а это было целью их выхода за рубеж), то им пришлось искать и развивать рынки в других частях мира.