Добыча

Трехдневная битва в проливе Лейте закончилась сокрушительным поражением японцев. Их потери составили три линейных корабля, все четыре авианосца, десять крейсеров и тринадцать эскадренных миноносцев. От отчаяния японцы впервые открыто использовали новое оружие – самолеты, управлявшиеся летчиками-самоубийцами – „камикадзе“, что означает „божественный ветер“. Так назывался тайфун, который в XIII веке разметал огромный флот хана Хубилая до того, как тот смог высадиться в Японии. Считалось, что летчики-камикадзе, направлявшие свои самолеты на палубы американских судов, наиболее полно воплощали в себе японский дух и служили для всех соотечественников примером самопожертвования. Но, помимо этого, они решали важную практическую задачу. Японцы скрупулезно подсчитали, что, если в обычном случае для потопления американского авианосца или линейного корабля требуются усилия восьми бомбардировщиков и шестнадцати истребителей, то той же цели можно достигнуть с помощью лишь одного-трех самолетов с летчиками-самоубийцами. В этом случае машины заправляли горючим лишь наполовину, так как им не надо было возвращаться.

КОНЕЦ ИМПЕРАТОРСКОГО ФЛОТА

Японцы едва ли были в состоянии прервать все увеличивающийся поток поставок топлива и других материалов для американских сил в Тихом океане, независимо от того, насколько далеко было место отправления. Американцы создали большие плавучие базы, состоявшие из барж с топливом, ремонтных и посыльных судов, буксиров, плавучих доков, спасательных судов, лихтеров и транспортов с запасами. Это дало военно-морскому флоту США возможность без проблем перемещаться по просторам Тихого океана. Специальные топливозаправочные конвои, состоявшие из двух-трех гигантских танкеров и эскадренных миноносцев эскорта, прибывали в выделенные для этих целей районы, представлявшие собой прямоугольники по 25 миль в ширину и 75 миль в длину, а другие американские суда там заправлялись. После того как во второй половине 1944 года Гуам стал главной базой американских бомбардировщиков, нацеленных на Японию, туда ежедневно доставлялось по 120 тысяч баррелей авиационного бензина. В то же самое время вся военная авиация Японии на всех фронтах потребляла лишь 21 тысячу баррелей в день – т. е. одну шестую того, что доставлялось на Гуам. Японцев теснили почти на всех направлениях. К началу 1945 года американцы захватили Манилу, а также Иводзиму, хотя и очень дорогой ценой – потеряв убитыми 6800 солдат и еще 20000 ранеными. В Южной Азии британцы начали окончательное наступление в Бирме. Японцы покинули Баликпапан и еще один крупный нефтяной порт в Ост-Индии, и большинство их нефтеперерабатывающих предприятий простаивало без нефти. В марте 1945 года последний конвой с танкерами вышел из Сингапура. Они так и не пришли в Японию.

На родине нефть фактически исчезла из хозяйственного обихода – и не она одна. Газ, электричество, каменный и древесный уголь – все это потреблялось в невероятно малых количествах. Уже никто не принимал ванну дома, а общественные бани были переполнены. Японцы называли это „мытьем картофеля в чане“. Тепло получали за счет сжигания древесного мусора, собранного на улицах. Многие стали отапливать жилье, сжигая свои книги. Распределение топлива на холодный зимний сезон 1944—1945 годов началось только в мае, когда большинство жителей уже научились готовить пищу на кострах из обугленных досок, собранных на городских развалинах. Калорийность пищи составляла менее 1800 калорий в день, что значительно меньше минимального уровня в 2160 калорий.

Топливная ситуация стала настолько тяжелой для военных, что командование флота решилось на отчаянную меру, – использовать в качестве своего рода камикадзе крупнейший в мире линейный корабль „Ямато“, гордость японского флота. Он должен был стать ядром специального наступательного соединения, созданного для прорыва через линию американских кораблей сил поддержки вторжения на Окинаву. „Любые крупномасштабные операции, требующие больших запасов топлива, стали почти невозможны. – сказал адмирал Тойода. – Даже для того, чтобы собрать эскадру, требовалось 2500 тонн топлива, а его еще надо было добыть. Но мы считали, что если не было и половины шансов на успех, то мы ничего бы не выиграли, оставив эти корабли простаивать в японских водах; а кроме того, не направить эти корабли на выполнение подобной операции, даже если мы наверняка знали, что не было и половины шансов на успех, значило поступить вопреки традициям японского флота. Настолько острой была ситуация с топливом“.