Добыча

Однако на обеде в Гааге, в доме одного из голландских директоров, Детердинг предложил свою версию событий. „После нескольких лет относительного мира, – заявил он, – мы обнаружили, что нас внезапно атаковали в Бирме, куда компания „Стандард ойл оф Нью-Йорк“ начала импортировать советский керосин. Считая в данном случае лучшей защитой нападение, я немедленно принял вызов, и с техпор мы отражали и наносили удары, чтобы найти слабые места соперника. Я уверен в том, что позиция „Ройял Датч/Шелл“ в отношении советской нефти еще раз ясно очерчена“.

Две заблудшие американские компании, „Вакуум“ и „Стандард оф Нью-Йорк“, не пожелали соглашаться с такой позицией. Цель Детердинга, по убеждению президента „Вакуум“, на самом деле состояла в том, чтобы отрезать последнюю от недорогой нефти. Экспортная система „Вакуум“, как оказалось, прямо конкурировала с „Ройял Датч/Шелл“. Когда же „Джерси“ обвинила эти две компании в измене американским принципам, президент „Вакуум“ заметил, что бизнесмены и фермеры Америки постоянно продавали в Россию хлопок и другие товары. „Что более неправомерно, – спрашивал он, – покупать в России или продавать ей?“ Этот вопрос еще долго будет звучать.

К концу двадцатых годов крупнейшим компаниям порядком надоел вопрос русской нефти. Попытки вернуть собственность или добиться компенсации стали делом безнадежным. Кроме того, на месторождении Баба-Гур-Гур в Ираке забил новый фонтан, который заставил обратить взоры на новые источники нефти на Ближнем Востоке. Совет директоров „Джерси“ решил занять нейтральную позицию – не добиваться контрактов с Советским Союзом и не участвовать в бойкоте. Осенью 1927 года Ридеманн подвел итоги. „Лично я, – сказал он, – похоронил Россию“.

Если и так, то труп этот был живой, поскольку все возрастающие объемы советской нефти вливались на насыщенный мировой рынок. Ожесточенная ценовая война, спровоцированная Детердингом в Индии и в остальных уголках, была направлена против этой российской нефти, однако она имела куда большие последствия для всех, кто занимался нефтью в мировом масштабе.

ГЛАВА 13. ПОТОП

Его звали Коламбус Джойнер, хотя впоследствии он стал известен как Папаша Джойнер. В 1930 ему было семьдесят, и он ходил, наклонившись вперед, как будто высматривал что-то на тротуаре – такая походка была результатом ревматической лихорадки. Он казался настоящей карикатурой на классического неудачника – безуспешный, но всегда оптимистичный, красноречивый и убедительный зачинатель фантастических прожектов. У него был ровный нежный цвет лица (который он объяснял пристрастием к моркови), весьма необычный для человека его возраста. Общая продолжительность его учебы составила всего семь недель. Однако он все же получил образование – дома, на семейной ферме в Алабаме, – научившись читать по Библии, а писать, переписывая Книгу Бытия. Он впитал язык эпохи короля Иакова, и знал, как плести паутину искушения из обещаний богатства. Когда припирало, он писал сочные и нежные письма вдовам, о которых впервые узнавал из газетных некрологов их состоятельных мужей. Разумеется, его интересовали отнюдь не их одинокие сердца.

Джойнер был лишь одним из многих искателей удачи в большой нефтяной игре двадцатых годов. Нефтяные акции и сделки представляли собой безумное искушение в лихорадочно-спекулятивном климате десятилетия и непреодолимо влекли любого, кто имел вкус к игре. „Как бы это вам понравилось – начать с вложения 100 долларов в нефтяную компанию, а затем получить более 50000 долларов? – спрашивал один из дельцов студента выпускного курса Йельского университета в 1923 году. – Сейчас ваш шанс: идти с нами и быть с нами, когда у нас все идет к удаче“. Некоторые зачинатели осуществляли сделки „лицом к лицу“, приглашая перспективных инвесторов на месторождения, где их ждал „холодный ланч и горячий воздух“. Другие, находившие более уместными обращения по почте, рассылали письма, полные несбыточных предложений и обещаний. Взамен они получали посылки с наличными, платежками, чеками – и никаких вопросов. Один из них, доктор Фредерик Кук, помимо прочего, заявлял, что именно он опередил адмирала Пири в гонке за лаврами первооткрывателя Северного Полюса. Он рассылал до трехсот тысяч писем в месяц, и они принесли ему за год приблизительно два миллиона долларов. Потом его арестовали федеральные власти. В откровенной наглости мало кто мог сравниться с „Компаниейразработки генерала Ли“. Два дельца нашли некоего Роберта Э. Ли, потомка генерала Роберта Э. Ли, и уговорили его обратиться к инвесторам по всей стране: „Я приведу вас и тысячи других к финансовой независимости скорее, чем удалось взять Фредриксбург или Ченселлорсвиль“.