Добролюбов: разночинец между духом и плотью

В сущности, отход Тургенева от журнала фактически начался еще в 1858 году, когда прекратило действие «обязательное соглашение», что писатель воспринял как «выход на волю». После этого в «Современнике» была напечатана только одна его вещь — роман «Дворянское гнездо» (1859). Следующий роман «Накануне» был отдан в «Русский вестник» Каткова. Параллельно Тургенев испортил отношения с Чернышевским, который во всех спорах принимал сторону Добролюбова^{312}. Вызывали недовольство Тургенева и статьи критика. Так, в декабре 1858 года Тургенев выразил Некрасову решительное недовольство статьей Добролюбова «Нечто о литературном протесте», напечатанной в «Свистке» под названием «Письмо из провинции» и посвященной скандалу вокруг антисемитской публикации Владимира Зотова. Тургеневу не понравился тон — «кривлянья», «зубодробильные стишки»^{313}. Его раздражение вылилось в пародию «Шестилетний обличитель», напечатанную в сатирическом журнале «Искра», главный герой которой, золотушный мальчик Иеремия, так начитан и проникнут идеями прогресса, что пишет обличительные стишки, быстро взрослеет и из всей русской словесности хвалит только статьи «-бова», то есть Добролюбова^{314}.

Дальнейшее развитие конфликта Тургенева с Добролюбовым известно по мемуарам Панаевой, обросло легендами и, по словам исследователя А. Б. Муратова, больше напоминает остросюжетный роман, нежели реальное течение событий^{315}. На самом же деле всё происходило достаточно прозаично. Цензор Владимир Николаевич Бекетов, прочитав в феврале 1860 года добролюбовский разбор романа «Накануне», категорично заявил и критику, и Тургеневу, что со времен Белинского в печати не появлялось столь острых статей, а потому дозволить ее публикацию он не считает возможным. Тургенев тотчас послал записку Некрасову с просьбой не печатать статью, и тот «просьбу уважил», вымарав большие фрагменты и попросив Добролюбова внести правку. Иными словами, Некрасов не выбирал мучительно, кого ему предпочесть — Добролюбова или Тургенева, но пытался найти компромиссное решение. Добролюбов же от компромисса отказался, отозвал статью и продолжил работать над ней до начала марта, когда представил на рассмотрение уже другого цензора. В итоге статья вышла в новой, смягченной редакции, хотя основная ее идея осталась прежней. Мог ли Тургенев обидеться на компромиссную версию статьи? Разыскания Муратова показали, что нет. Дело в том, что и в апреле, и в мае 1860 года, то есть после публикации статьи Добролюбова, Тургенев продолжал как ни в чем не бывало общаться с Некрасовым и Чернышевским на заседаниях Литературного фонда и даже добивался публикации в «Современнике» рецензии своего протеже Константина Леонтьева на роман «Накануне». Отвергнутая редакцией статья вышла в «Отечественных записках» и, как показал Муратов, содержала даже более резкую критику эстетической стороны романа, нежели добролюбовская. Тургенев же спокойно относился к ней и в целом вряд ли мог обижаться на доброжелательную и даже хвалебную статью Добролюбова.

Что же тогда привело к разрыву писателя с журналом? Случился он несколько месяцев спустя, в сентябре, когда Тургенев прочел в «Современнике» рецензию Чернышевского на книгу американского писателя Натаниеля Готорна «Собрание чудес. Повести, заимствованные из мифологии». Именно эта рецензия была воспринята Тургеневым как личное оскорбление, потому что в ней утверждалось, что, создавая образ Рудина, автор следовал советам великосветских знакомых, и оттого образ получился не правдивым, а карикатурным. Вот тогда писатель и направил Панаеву и Некрасову резкую просьбу убрать его имя из числа сотрудников журнала. Хотя Тургенев ошибочно считал автором рецензии Добролюбова, обиделся он всё же не на него, а на Некрасова. Тот принадлежал к поколению «отцов», был прекрасно осведомлен, как создавался роман «Рудин», и, с точки зрения Тургенева, допустил на страницы журнала сознательную клевету. Некрасов, однако, продолжал печатать имя Тургенева в списке сотрудников «Современника», стараясь удержать его в журнале. Тургенев всё больше раздражался и нашел конфидента в лице Герцена, уже пострадавшего от публицистов «Современника» и только что давшего им отпор в упомянутой статье «Лишние люди и желчевики».

Таким образом, два разделенных несколькими месяцами инцидента в воспоминаниях современников слились в один — «разрыв» Тургенева с журналом, в то время как процесс шел медленно и завершился лишь осенью 1860 года. Механизм рождения версии был примерно тот же, что и в случае стихотворения «На тост в память Белинского».

Пятнадцатого января 1861 года Тургенев получил от Некрасова большое «объяснительное» письмо. Редактор «Современника» возлагал большую часть вины за произошедший конфликт на «советчиков» и «приятелей» Тургенева, доставлявших ему ложные версии событий: