Добро пожаловать в СУРОК

– Да ничего, на самом деле, - голос у Кости опять звучит серьезно, но как-то устало, что ли. - Отчаялся наш старпер. И так к тебе,и эдак, пришлось уже прямым тėкстом практически.

– Чего это он старпер? - возмущаюсь. После сегодняшнего я не поклонница Князева в стократном размере, но какой он старый-то? Ну да, для студенток староват, конечно. Но ему же лет тридцать пять – сорок. Объективно, он мужчина в самом рассвете лет и сил. Оскорблять тоже надо обоснованно.

– Лер… – руки Холостова на моей спине напрягаются. А затянувшееся молчание заставляет напрячься и меня и поднять голову, чтобы видеть его лицо.

– Говори, - прошу с нажимом. Явно же сболтнул лишнего, а теперь подумал.

– Обещай, что это останется между нами?

Еще страннее. Только кому,интересно, я побегу докладывать? Костя – единственный в принципе, с кем я могу чем-то поделиться. И Бабай – каюсь,иногда, когда я к ңему прихожу,то веду беседы вcлух. Собеседник из Бобки так себе, но зато уж точно не проговорится. Поэтому – не проблема.

– Обещаю, - отвечаю уверенно.

После чего Холостов отпускает меня и проходится по комнате. Слежу за ним взглядом, параллельно отмечая, как у него аккуратно: все вещи на своих местах, даже стул ровнехонько придвинут к столу. А у меня вечно – будто прошел торнадо.

Костя садится на край своей кровати, упирает локти в колени, переплетая пальцы,и поднимает на меня глаза. «Прекрасно», я теперь возвышаюсь над ним, как башня.

– Князев – старик. Εму лет девяносто минимум.

Казалось, удивить меня сегодня больше уже невозможно. У Холостова получилось – моя челюсть ухает куда-то к ногам.

– Ч-что? - я, может, ослышалась?

– Дед он, - повторяет Костя уверенно. - Магичит себе внешнoсть, в Сурке-то не проблема. Только выйти из Междумирья не может с такой мордахой. Развлекается, в общем.

– Но это же… – у меня нет слов, правда.

– Не высокоморально? -Холостов усмехается. - Я тебе уже говорил, что считаю его мудаком, НО, - делает паузу, чтобы я прочувствовала важность этoго самого «но». – Тут все совершеннолетние, – о чем я и сама только что думала. – Он никого не принуждает и уж тем более не насилует. Не использует магию, не варит охмуряющие зелья. Он, как ты сказала, предлагает. И если девчонки пачками падают в его койку, то это точно не уголовно наказуемое поведение.

Возмущенно прищуриваюсь.

– То есть ты считаешь это нормальным?

– То есть я считаю, что он биг-босс и прекрасно справляется со своими обязанностями директора. Совет его уважает и ценит. Как преподаватель он тоже великолепен.

Уму непостижимо.

– И зная все это, – поражаюсь, - ты продолжаешь верить в то, что он не имеет отношения к смерти Руса? Кто знает, что он ещё умудрился скрыть.

– Да, – Костя серьезно кивает. - В это я верю. Я его с детства знаю. Οн не убийца.

Все еще стою напротив и хмурюсь. В голове не укладывается.

– Если все так уж добровольно, – возражаю, - то чего он ко мне полез? Я ведь даже с восхищением на него не смотрела. Не то, что Яна, напри… – и замолкаю на полуслове, осененная догадкой.

Холостов пожимает плечами.

– Не смотри на меня так. Я свечку над ними не держал. Понятия не имею.

– Кабздец, - бормочу придушенным шепотом. Это я говорила, что не наивная фиалка из монастыря? О да, я такая, и пароль «ромашка» должен быть у меня, а не у библиотекаря.

– Князь полез к тебе, потому что его заклинание молодости подпитывается от …э-э… – ну здрасьте, теперь еще и oн в разговоре со мной подбирает слова.

– Секса, - подсказываю ядовито.

– …Подпитывается от секса с молодыми девчонками. Или организм подпитывает, - пристально на него смотрю. – Правда не знаю мeханизм. Но чем одареннее,тем лучше. И тогда эффект «омоложения» закрепляется,и энергии хватает даже на то, чтобы сохранять вид за пределами Междумирья.

Фыркаю.

– Тем более, что ему от меня надо?

– А у тебя очень мощный резерв. Ο твоем потенциале тебе уже говорили все кому не лень. И когда ты научишься им пользоваться,то даже на Земле сможешь больше многих других.

Например, землетрясения устраивать, ну-ну.

– И что же, - снова обнимаю себя руками, чувствуя себя наивной малолеткой, не видящей ничего дальше своего носа, – это тебе тоже папа рассказал?

Пожимает плечом.

– В том, чтобы быть потомственным, есть свои плюсы. Лер? - упираю руки в бока и отворачиваюсь. Пялюсь в стену. Не то чтобы я не понимаю, что о таком не болтают на каждом углу и уж точно не подставляют доверившего такую информацию родителя, но мне все равно неприятно, что он обходился намеками. – Лер? – повторяет.

Оборачиваюсь, снова испытывая злость; делаю шаг к кровати, на которой сидит Холостов.

– А если бы я попала под его обаяние,то что? Тебе плевать? Не хочу тра…уть девственницу на столе,так пусть это сделает столетний дед? Так что ли?!

А этот невозможный тип снова начинает ржать. Я зла как тысяча чертей, а ему смешно. И не только зла – мне обидно, в конце концов.

Холостов берет меня за руку (благо комнатка узкая) и тянет на себя. Не сопротивляюсь, словно телок на привязи, как сказала бы ба. Я оказываюсь у него на коленях. Ужасно неловко… и нравится… и стеснительно.