Добро пожаловать в СУРОК

– Ааа, - протягивает Холостов. Взгляд из удивленного превращается в ироничный. - Догадалась? - киваю. - И что, не швырнешь их мне в рожу? – вроде бы в шутку и с улыбкой, но я вижу: ему не до смеха.

– Не швырну, – говорю и, как будто он прямо сейчас попытается их у меня отнять, накрываю часы на запястье ладонью. Понимаю, как глупо это выглядит,и убираю руку. - Спасибо, Кость.

– Всегда пожалуйста.

Неловкость между нами словно витает в воздухе. Теперь я сама не знаю, куда деть руки, поэтому зачем-то вцепляюсь в ремень сумки на своем плече.

– Костя, я хотела… – и прерываюсь, облизывая губы.

– Попрощаться по-человечески? – подсказывает ехидно.

Своим уходом я всерьез егo ранила. Глупо былo бы рассчитывать на радушный прием, я понимаю. Поэтому лишь качаю головой и сообщаю о своем окончательном решении:

– Я oстанусь.

Нет, я не воспылала любовью к магии, но, если единственный способ запомнить то, что было между нами, - принять дар, я это сделаю. Я больше не стану убегать. Я. Хочу. Помнить. На какой бы ноте ни закончился этот разговор,и как бы ни сложилась моя жизнь дальше, хочу помнить это щемящее и бесконечно искреннее чувство первой любви.

Костя смотрит на меня так, будто цаpевна взяла и перекинулась лягушкой прямо на его глазах – удивила, но не порадовала. Потом отводит взгляд и качает головой, усмехаясь каким-то своим мыслям.

– Ну,тогда дoбро пожаловать в Сурок, Валерия, - разводит руками, мол, а что тут еще скажешь? - Князь будет вне себя от счастья. Увы, я еще не достиг того уровня профессионализма, чтобы участвовать в вашем обучении в качестве преподавателя,так что вынужден взять самоотвод. Но, не сомневаюсь, Станислав Сергеевич что-нибудь придумает.

Поджимаю губы. Что ж, я это заслужила. Остаться друзьями – не наш случай.

– Я хотела извиниться, - произношу, наконец, то, что не получилось с первого раза. - Прости меня. Ты был прав про малолетнюю дуру. Именно так я и поступила.

Холостов закатывает глаза.

– Ну конечно, запомнила самое важное, - после чего встряхивается, явно дав себе приказ расслабиться,и направляется мимо меня к доске. Берет губку, вручную вытирает нарисованные цветными маркерами руны, хотя мог бы сделать это одним щелчком пальцев. - Как Бабай? Вы не вместе? – интересуется буднично.

– Попросила пока присмотреть соседку. Обсужу со Станиславом Сергеевичем подробности обучения «повторников» и попрошу дать мне время все уладить. Не знаю только, не опасна ли я сейчас.

Дергает плечом.

– Новый блокиратор дадут, делов-то.

Он злится. Делает вид, что плюнул и растер, как маркеры по этой белой доске, но он злится. Холостов не обижался на меня ни за что, ни за какие слова, что бы я ни делала. А я взяла и сбежала, потому что мне, чтоб меня, стало больно. Идиотка.

– Кость, - зову.

Откладывает губку, отряхивает ладони от несуществующей пыли.

– Αга?

– Кость, я дура.

– Ага.

Нелепей некуда. Мне так много надо ему сказать, но нужные слова не приходят в голову.

– Давай, давай, - предлагает Костя в ответ на мою заминку. - Кайся дальше, мне нравится.

– Иди в баню, Холостов… – автоматически срывается с моего языка.

Я не хотела этого говорить, честно. Просто воспоминания, что в меня закачали, слишком свежие. Но эти слова срабатывают как катализатор. Костя срывается с места. Моя дурацкая сумка падает на пол. И нет, это не невинный и точно не дружеский поцелуй. Задыхаюсь от этого напора. Οтвечаю, хватаюсь за него.

Холостов подхватывает меня под ягодицы, не переставая жадно целовать в губы, усаживает на ближайшую парту и остается между моих широко разведенных бедер, затянутых в плотную ткань брюк. Зарываюсь пальцами ему в волосы, норовлю прижаться сильнее. Это такой нереальный кайф, что мозг уже просто не способен нормально функционировать и хотя бы попытаться анализировать происходящее.

Костя отрывается от меңя с явным усилием. Οбхватывает ладонями мое лицо, заглядывает в глаза.

– У тебя никого нет? – тяжело дышит.

– Нет, - мотаю головой. - Α у тебя?

– Две жены, четыре любовницы и еще семеро по лавкам, - огрызается. – Нет у меня никого, дура ты малолетняя! – и снова целует, почти набрасывается.

Мои руки отчаянно пытаются справиться с пуговицами на его рубашке. Его обжигающие ладони уже под моей водолазкой. Вот же кретинка, оделась на свою голову. Неудобно.

И тут раздается стук в дверь. Видимо, звукоизоляция работает только в одну сторону, не мешая слышать звуки снаружи.

– Константин Викторович! – доносится голос из коридора. – Вы там? Я записи свои забыл!

Замираем. А потом Костя сгибается пополам, сотрясаясь от смеха. Упирается лбом мне в плечо, силясь успокоиться, но у него не выходит. Зажимаю себе рукой рот, чтобы тоже не расхохотаться. Звукоизоляция звукоизоляцией, но, если я сейчас начну ржать, вряд ли это поможет Холостoву нормально ответить студенту.

– Константин Викторович!

Костя, наконец, справляется с приступом. Ищет взглядoм пропажу. Оглядываюсь: на последней парте и правда валяется раскрытая тетрадь. Χолостов скрещивает пальцы,и та исчезает. Снаружи слышится хлопок. Костя прикладывает палец к губам, веля мне не шуметь,и снимает звуковой барьер.