Добро пожаловать в обезьянник

– Проголодавшись, – продолжала Эм, – мы зарулили бы в какой-нибудь ресторанчик. Ты бы солидно вошел и сказал: «Пожалуй, я не отказался бы от стейка с жареной картошкой» или «Как сегодня свиные отбивные?» – Она облизала губы, и глаза ее заблестели.

– О да! – прорычал Лу. – А как насчет гамбургера со сложным гарниром, Эм?

– М-м-м-м-м-м-м-м-м-м…

– Предложи нам кто-нибудь тогда переработанные водоросли, мы бы плюнули ему в глаза, верно, Эм?

– Или переработанные опилки, – проговорила Эм.

Лу упрямо пытался отыскать в ситуации положительные стороны.

– Ну, с другой стороны, наша еда теперь гораздо меньше напоминает водоросли и опилки. И потом, говорят, это гораздо полезнее того, что мы ели раньше.

– С той едой я чувствовала себя отлично! – вспыхнула Эм.

Лу пожал плечами.

– Пойми, невозможно прокормить двенадцать миллиардов человек, если не использовать переработанные водоросли и опилки. Так что это и впрямь чудесно… мне кажется… ну, так все говорят.

– Все говорят первое, что взбредет в голову, – сказала Эм, закрывая глаза. – Ах, а помнишь шопинг, Лу? Помнишь, как магазины бились за нас, чтобы мы хоть что-то купили? И не нужно было ждать, чтобы кто-то умер, чтобы заполучить пару стульев, или кухонную плиту, или еще что-нибудь. Просто идешь и – оп-ля! – покупаешь что хочешь. Черт, как же было здорово, пока не закончилось все сырье! Я была тогда совсем маленькая, но отлично все помню.

Подавленный, Лу медленно подошел к перилам и бросил взгляд на чистые, холодные, яркие звезды на черном бархате бесконечности.

– А помнишь, как мы с ума сходили по научной фантастике, Эм? Объявляется посадка на рейс номер семнадцать до Марса. Посадочная рампа номер двенадцать. Все на борт! Техническому персоналу оставаться в укрытии. Десять секунд… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… две… одна! Основная мачта! Тр-р-р-р-ам-пам-пам!

– И плевать, что делается на Земле, – подхватила Эм, вместе с ним глядя на звезды. – Ведь через несколько лет мы все ринемся сквозь пространство, чтобы начать все сначала на новой планете!

Лу вздохнул.

– Только вот выяснилось, что нужна штуковина размером с Эмпайр-стейт-билдинг, чтобы доставить на Марс одного-единственного колониста. А еще за пару триллионов долларов можно прихватить его жену и собаку. Вот как можно победить перенаселение – эмиграцией!

– Лу?

– Гм?..

– А когда Пятисотмильный спидвей?

– Э-э… на День памяти, тринадцатого мая.

Эм прикусила губу.

– Это мерзко, что я спрашиваю?

– Да нет, в этой квартире уже все, по-моему, уточнили дату.

– Не хочу казаться отвратительной, – сказала Эм, – но иногда такие вещи нужно обсуждать, чтобы избавиться от мыслей о них.

– Конечно. Ну и как, тебе полегчало?

– Да – и я не собираюсь больше выходить из себя. А с ним буду ласкова просто не знаю как.

– Вот она какая, моя Эм.

Они расправили плечи, храбро надели на лица улыбки и вернулись в квартиру.

Старик Шварц по прозвищу Жом, опустив подбородок на руки, покоящиеся на набалдашнике трости, не сводил раздраженного взгляда с экрана пятифутового телевизора, занимавшего большую часть комнаты. На экране комментатор новостей подводил итоги дня. С периодичностью примерно в тридцать секунд Жом ударял тростью в пол и кричал:

– Черт побери, да мы поступали так сто лет назад!

Вернувшимся с балкона Эмеральд и Лу пришлось довольствоваться местами в заднем ряду позади родителей Лу, его брата и свояченицы, сына с невесткой, внука с женой, правнучатой племянницы с мужем, правнучатого племянника с женой и, само собой, позади Жома, который занимал лучшее место впереди. Все, кроме Жома, который выглядел согбенным и дряхлым, на вид казались примерно одного возраста – лет тридцати.

– Тем временем, – продолжал комментатор, – в Каунсил-Блаффс, штат Айова, разыгрывается страшная трагедия. Однако две сотни спасателей отказались сдаться и продолжают отчаянно копать в надежде спасти Элберта Хаггедорна, ста восьмидесяти трех лет, который уже двое суток зажат в…

– Мог бы рассказать что-нибудь и повеселее, – шепнула Эмеральд.

– Тихо! – рявкнул Жом. – Следующий, кто раскроет пасть, когда работает телевизор, живо останется без гроша… – И сладким голосом продолжил: – когда взмахнет клетчатый флаг, Индианаполисские гонки закончатся и старина Жом приготовится к Большому Путешествию за Грань. – Он грустно вздохнул, в то время как его наследники отчаянно старались не проронить ни звука. Впрочем, для них острота напоминания о Большом Путешествии несколько притупилась, поскольку Жом напоминал о нем по крайней мере раз в день на протяжении последних пятидесяти лет.

– Доктор Брейнард Кайз Буллард, – продолжал комментатор, – президент Виандот-колледжа, в своем вчерашнем выступлении отметил, что «…большинство заболеваний в мире происходят из того факта, что знания человека о себе отстают от его знаний об окружающем мире».

– Черт побери! – заорал Жом. – Да мы толковали об этом сто лет назад!