Добро пожаловать в ад

– Ирина!! – заорал я и тотчас услышал за спиной всплеск, судорожное дыхание, кашель, хрип.

Обернулся – бледные, почти синие губы, налипшие на лицо волосы, зажмуренные глаза. Она тяжело дышала, лицо ее было искажено судорогой боли и нечеловеческого страдания. Я лег на воду, сделал несколько сильных гребков и подплыл к ней. Она открыла глаза, взмахнула рукой и неловко схватила меня на рукав. Мы ткнулись друг в друга мокрыми, залитыми соленой водой лицами.

– Кири-и-илл! – крикнула Ирэн, словно издала протяжный стон. – Что же это?.. Я не могу больше…

Она крутила головой и сопротивлялась воде все слабее. Несколько раз волны лизнули ее лицо. Ирэн снова зажмурила глаза и закашлялась. Ее воля исчерпалась. Она уже не могла и не хотела жить.

– Ляг на воду! – крикнул я, пытаясь оторвать ее руку от своей рубашки. – Сейчас приплывут спасатели… Нам надо немного продержаться…

Но она не открывала глаз, крутила головой, кашляла и снова глотала воду. Я посмотрел по сторонам. Может, уцелел капитан? Мне страшно было думать о том, что жизнь Ирэн зависит сейчас только от меня и что рядом с нами нет никого, кто бы мог нам помочь… Но нет, несчастного капитана не видно. Только волны вокруг и мусор. Обломки самолета и вещи пассажиров смешались с обломками яхты. Морское кладбище. Мы с Ирэн дополним список погибших. Нам недолго осталось барахтаться в воде. Еще две-три минуты, и Ирэн не сможет держаться на поверхности и, словно обломок яхты, потянет меня за собой в глубину.

– Ирэн, постарайся лечь на воду!

– Кирилл, я тону… все… я больше не могу…

Я ударил ее по щеке. Ладонь прошла по мокрой коже касательно, удар получился символическим, но все же Ирэн разжала пальцы, выпустив мой рукав. Я немедленно схватил ее за плечи со спины и потянул на себя, заставляя лечь на воду. Ирина бездумно сопротивлялась и отчаянно лупила по воде руками.

– Успокойся! – кричал я ей на ухо. – Мы не утонем! Нас обязательно спасут!

Не знаю, верил ли я сам в то, что говорил. Мы находились очень далеко от берега. Спасатели, испорченные нищенской зарплатой, могли до сих пор собираться у причала. Диспетчер, которой я передал координаты, могла неправильно записать цифры, перепутать градусы с минутами. В конце концов, прибор, по которому я определил координаты, мог быть неисправным. А это значило, что помощь прибудет очень, очень не скоро.

Ирэн успокаивалась, и с каждым мгновением лупила руками по воде все реже. Мы лежали на воде, и я слегка придерживал ее за плечи. Над нами кружили чайки, но уже тихо, без крика и гомона. Некоторые из них вдруг срывались в пикирование, нацелив длинный и острый клюв прямо на нас, а потом резко гасили скорость, выпрямляли белую грудку, вскидывали вверх головку и, нагнетая воздух мощными крыльями, повисали над нами. Разглядев, что мы живые люди, а не мертвые рыбины, чайки распрямляли свои длинные угловатые крылья и, едва не касаясь ими воды, улетали прочь… Я смотрел на них сквозь радужные круги. Капли воды на моих ресницах отражали солнце. Странное равнодушие и оцепенение охватили меня. Наверное, человек не может бесконечно переживать, кричать, волноваться. Когда-нибудь наступает предел, и его эмоции иссякают. И тогда начинает казаться, что закончился какой-то бурный, оглушительный этап жизни и наступил новый, принципиально новый, в котором всегда будет штиль, чистое небо, тишина, и люди вокруг будут разговаривать только шепотом.

– Мне холодно, – прошептала Ирэн.

Я высвободил одну руку и провел ладонью по ее лицу. Мне показалось, что губы ее холодны как лед.

– Потерпи еще немного, – произнес я.

– Зачем?..

Она сдалась. Я дернулся, вспенивая воду, и стал крутить головой. Где-то рядом должны плавать доски, бревна, обломки мачты. Если их связать обрывками фалов, то получится плот.

– Ирина, надо двигаться! Плыви за мной!

– Я не могу, Кирилл…

– Постарайся! Хотя бы из последних сил!

– Руки не слушаются…

Вторая волна отчаяния накатила на меня. Я попытался выпрыгнуть из воды вверх, как можно выше – не видно ли спасательного катера или вертолета?

– Я сейчас утону, – произнесла Ирэн. Она вытягивала шею и судорожно хватала губами воздух. – Мне страшно, Кирилл…

– Э-э-эй!! – не выдержав, крикнул я и снова рванулся из воды к небу. – Э-е-е-ей!!

На мой вопль отозвалась лишь чайка. Ирэн заволновалась, дернулась, инстинктивно попыталась встать на ноги, но под ними была бездна.

– Мамочка, – прошептала Ирэн, слабыми движениями отталкивая от себя воду. – Я не хочу умирать, Кирилл…

Она глотнула воды. Я схватил ее за волосы, стараясь удержать, но сил в раненой руке оказалось мало, и я сам с головой ушел под воду. Оттолкнув меня, Ирэн в отчаянии попыталась схватиться за воду, лечь на нее, каким-то чудом удержаться на ее поверхности, но замерзшее, обессилевшее тело уже не слушалось ее, оно превратилось в балласт.

– Господи!.. – крикнула Ирэн и ушла под воду с головой, затем на мгновение вынырнула. С ее губ вместе с водой сорвались хриплые слова: – Господи, Кирилл… прости меня…