Добро пожаловать в ад

Некоторое время она шла молча, что дало мне возможность спокойно подумать о чем-нибудь более реальном. В чем Ирэн была безусловно права – это в том, что убийца не угомонится, пока либо не прикончит меня, либо не засадит в тюрьму. Его жестокость и наглость убедили меня в этом. Значит, мы оба жаждем найти друг друга, что должно значительно ускорить процесс сближения. Но если исключить две предложенные Ирэн малонадежные цели – автомобильную мастерскую и Фатьянова, то искать убийцу мне было пока решительно негде. После того как я отключил мобильник и спрятался в курятнике на берегу моря, у моего врага тоже наверняка возникли проблемы с поиском. Правда, убийца имел небольшое преимущество: он знал меня в лицо, знал, где я работаю и наверняка где живу. Я же знал о нем лишь то, что он рассекает на «Лендкрузере» черного цвета с затененными стеклами. При таком раскладе сил мы можем блуждать в поисках друг друга довольно долго, словно два дуэлянта с завязанными глазами, которых секунданты отвели в чистое поле и оставили наедине.

А что можно сделать, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки? Либо каким-то чудом напасть на след убийцы, либо… либо навести его на свой след. Второй ход был, конечно, весьма рискованным, зато открывал широкое поле для творчества и фантазии. У меня не было с собой ни документов, ни денег, ни бритвы, ни зубной щетки, зато было все необходимое и достаточное для успешной охоты: приманка и крючок. Роль приманки играл мобильник, а роль крючка – пистолет. Стоило мне нажать кнопку на панели телефона, как убийца запеленгует место, где я нахожусь, и помчится ко мне на своем дырявом джипе. Мне останется только подготовить хитроумную засаду…

– Пришли, – сказала Ирэн. – Вот его дом.

Глава 10 НАПОРОЛСЯ НА ГВОЗДЬ

Она постучала кулаком по почтовому ящику, который висел на калитке. Сначала отозвался огромный лохматый пес, сидящий на цепи. Он принялся хрипло лаять, прыгать и кидаться в нашу сторону с такой силой, что я удивился, как выдерживают такую нагрузку его шейные позвонки.

Вскоре из терраски вышел мужчина в тренировочном костюме и больших, с толстыми линзами, очках. По дорожке, присыпанной гравием, он пошел к нам. Низкорослый, круглоголовый, лобастый, он двигался медленно и плавно, словно под водой, и при этом смотрел себе под ноги, ничем не выражая своего интереса к нам. Пес, увидев хозяина, тотчас заткнулся и, громыхая тяжелой цепью, юркнул в будку.

Приблизившись, мужчина молча открыл калитку, словно уже прекрасно знал, кто мы и по какому поводу пожаловали, лишь потом поднял на меня вопросительный взгляд. Ирэн, полагая, что мое здоровье – это ее забота, решительно шагнула вперед и спросила:

– Вы врач? Нам сказали, что здесь живет врач.

Я подумал, что он начнет сейчас дотошно расспрашивать, что с нами стряслось, но мужчина молча кивнул, повернулся и пошел к дому. Мы последовали за ним. Зайдя в терраску, он указал на табуретки и, наконец, тихим и сиплым голосом произнес:

– Слушаю вас.

Не заметить через такие мощные очки мою распухшую руку, залепленную пластырем, было невозможно, но я готов был поклясться, что взгляд эскулапа ни разу ее не осчастливил. В нем чувствовалась какая-то удивительная обстоятельность и неторопливость, словно врач строго придерживался правила не делать выводов, не выслушав пациента. Наверное, если бы я прискакал к нему на одной ноге, а вторую держал бы под мышкой, он повел бы себя точно так же.

Объяснять ситуацию начала Ирэн:

– У нас неприятность. Мы сняли комнату на берегу, а там еще идет ремонт, совсем недавно стропила поставили, и мой муж нечаянно напоролся на гвоздь, который торчал из стены.

Я едва не закашлялся, услышав «мой муж». Да ладно, прощаю. Легенду, надо признать, она слепила неплохую.

– Пройдите, – сказал мне врач, но едва Ирэн занесла ногу над порогом, тут же остановил ее: – А вы побудьте здесь.

Ирэн скривила личико, опустилась на табуретку и при помощи странных жестов попыталась передать мне какую-то информацию. Я ничего не понял и, следуя за врачом, зашел в маленькую комнату, прохладную, светлую, с белыми стенами и потолком, с топчаном, застеленным клеенкой, и стеклянным шкафом с медикаментами. Врач склонился над раковиной, тщательно вымыл руки, вытер их полотенцем. Затем снял с крючка, надел белый халат и подошел ко мне.

– Где?

Я приподнял локоть. Врач посмотрел на лейкопластырь, осторожно отклеил его и уставился на рану. Потом поднял мой локоть повыше и отодрал второй пластырь. Оба отверстия он рассматривал недолго, после чего поднял глаза на меня. Огромные серые зрачки, многократно увеличенные линзами, казалось, читали мои самые потайные мысли. Взгляд был таким долгим и пронзительным, что мне стало не по себе. Я не выдержал, криво улыбнулся, пожал плечами и с ужасной фальшью в голосе сказал:

– Ремонт… Гвозди… Кошмар, одним словом…

– На гвоздь, говорите, напоролись? – тихо и безразлично уточнил врач.

Первый раз за минувшие сутки я возжелал, чтобы рядом со мной оказалась Ирэн. Ложь для меня – пытка. Врать не умею, боюсь и стыжусь.