Добро пожаловать в ад

Первым, что выпало из конверта, оказалась крохотная, обитая тканью, коробочка. Открыв ее, коп выудил оттуда обручальное кольцо. Это кольцо Карен вернула мне по почте на следующий же день после того, как я расквасил Алексу Джефферсону нос. Записку, которая прилагалась к кольцу, я выкинул, но кольцо сохранил — стоило оно немало, но я не мог заставить себя отправиться обратно в тот магазин, где его покупал, и потребовать вернуть деньги. При одной только мысли о сочувствии в глазах продавцов мне становилось тошно. Помимо кольца в конверте лежало несколько записок, какие-то письма и дюжина фотографий. Тарджент заинтересованно наклонился и выудил из кучки снимок — имеющаяся Карен стоит на балконе моей прежней квартиры в темных очках, светлые волосы рассыпались по плечам, в руках банка с пивом. Мне хватило беглого взгляда, чтобы вспомнить, когда была сделана фотография — мы с Карен тогда только что вернулись с пикника, который устроили в Эджуотер Парк, чуть дальше, на берегу озера. В то время у нее была собака, старый, жирный лабрадор, который в таких случаях обычно тащился за нами две сотни ярдов, после чего со вздохом валился на землю, тяжело вздыхал и переворачивался вверх брюхом — давал понять, что у него не осталось сил идти дальше.

Тарджент вопросительно вскинул одну бровь.

— Знакомое лицо. Где-то я ее видел…

— Кто бы спорил.

— Забавно, что вы до сих пор цепляетесь за все эти воспоминания. — Он выразительным жестом поворошил рассыпанные по столу фотографии, потом кивнул на коробочку с обручальным кольцом.

— Когда-то я был обручен с этой женщиной — вы случайно не забыли, Тарджент? И сохранил кое-какие вещицы на память. Это что, преступление?

Я не сводил глаз с одной из этих памятных вещиц, которую Тарджент не позаботился поднять с пола — конверт с бостонским штемпелем. В тот раз она уехала — сказала, что на неделю, но эта чертова неделя показалась мне вечностью. Нагнувшись, я поднял с пола конверт, открыл его, вытащил оттуда письмо и пробежал глазами коротенькую записку — нежные признания вперемежку с обещаниями, которые очень скоро окажутся нарушенными. Обратный адрес на конверте гласил: «Карен Грейсон». Грейсон. Фамилия, которая до странности не вязалась с сегодняшней Карен. Мне кажется, она тоже так считала.

— Часто достаете эту коробку? — поинтересовался Тарджент. — Наверное, смотрите фотографии, вспоминаете прошлое, да?

— Послушайте, Тарджент, я не открывал ее с того самого дня, когда сложил туда все это и поставил в чулан, — буркнул я. — По-моему, вы зря так разволновались.

— Большинство мужчин на вашем месте просто сожгли бы все это, — пожал плечами он.

— Большинство мужчин — идиоты.

Копы пробыли у меня еще какое-то время. Я особенно не следил за временем, так что не могу точно сказать, сколько часов длился обыск, однако они обшарили мою квартиру дюйм за дюймом и еще чуть ли не целую вечность копались в бумагах в моем письменном столе. За все это время я ни разу не услышал многозначительного «ага» или ликующего вопля, означающего, что они нашли что-то, относящееся к делу. Собственно говоря, я и не сомневался, что ничего такого они не найдут, но при этом все время подсознательно боялся, что это произойдет. В конце концов, тип, прикончивший Джефферсона, уже успел доказать, что голова у него соображает неплохо. Очень даже неплохо — до такой степени, что у него хватило бы ума справиться с парочкой хитроумных замков на двери и подбросить что-нибудь мне в квартиру. Однако ничего такого обнаружить не удалось, и, к тому времени как копы, перерыв квартиру, снова собрались в гостиной, я уже успел прийти в себя и посоветовал Тардженту убираться ко всем чертям. Не обратив на это ни малейшего внимания, он объявил своим молодым подчиненным, что они могут быть свободны, и те ушли. Дэли убрался на кухню и устроился там за столом, а Тарджент, выдвинув стул, жестом предложил мне сесть.

— Вы ничего не нашли, — заявил я. — Тогда почему вы рассиживаетесь в моем доме? Я вас сюда не звал, поэтому если вы считаете, что я буду рад поболтать с вами, то, значит, вы сошли с ума. Еще, чего доброго, примчитесь сюда завтра с утра пораньше и приметесь утверждать, что я, мол, сознался в убийстве Джефферсона, а может, еще и в дюжине других. Держу пари, ребята, на вас висит куча нераскрытых дел. Угадал?

При этих моих словах Дэли заметно напрягся, а Тарджент и ухом не повел.

— Вы внимательно прочитали ордер? — любезно осведомился он.

— С какой стати я должен был это делать? А что? Вы распечатали его на домашнем принтере? Честно говоря, нисколько не удивился бы! — ядовито фыркнул я.

— Жаль. А следовало бы. Потому что тогда бы вы наверняка заметили, что ордер был выдан вследствие запроса, посланного полицией Индианы.

— Мой старый приятель Брюер!

— Конечно. Вспомнили его?

— Что ж, тогда могу предположить, что у них там, в Индиане, судьи отличаются крайней снисходительностью, поскольку у них не было никаких оснований рыться в моих вещах или просить, чтобы вы сделали это за них.