Добро пожаловать на Марс!

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА: Отчет составил, в общей сложности, пятьсот страниц и подробно описал местоположение каждого живого (или мертвого) обитателя Лонна. 22 августа он был прочитан членам Научного Фонда Уэстона».

Чарльз Уэстон, человек в строгом костюме, с почти совершенно лысой головой, сияющей в свете ламп над длинным столом, откашлялся.

— Джентльмены, — обратился он к людям, сидящим по обе стороны стола, — вы все прослушали отчет Джона Грейнджера. Можно мне, как основателю Фонда, сказать несколько слов?

Судя по выражению его лица, он был уверен, что никто не станет возражать. Никто и не пытался.

— В настоящее время Грейнджер болен. Он не смог присутствовать на совещании, и отчет был зачитан секретарем Фонда. Это очень интересный отчет, хотя и весьма сумбурный…

Несколько человек тихонько хихикнули.

— Как я уже сказал, Грейнджер болен. Его ум уже не столь ясен, как был, когда несколько лет назад он присоединился к нашему Фонду.

Значение его слов было ясным. Некоторые члены фонда обменялись усмешками. Другие, друзья Грейнджера, выглядели невеселыми.

— Грейнджер пишет, что мы сможем воспользоваться культурным наследием Лонна, если каким-то неясным и явно дорогостоящим способом сумеем вернуть к жизни расу мертвых людей, хотя мы даже не уверены, что они существуют. Фонд Уэстона тратит деньги только на здравомыслящие исследования, которые могут в результате улучшить жизнь американцам. Поэтому я буду голосовать против всего, что выглядит таким же неопределенным, как предложение Грейнджера. Я не хочу тратить миллионы на ловлю синиц в небе, особенно если они существуют лишь в воображении Грейнджера.

Он тяжело опустился в кресло, зажег сигарету и стал ждать ответных реплик. На дальнем конце стола встал высокий, весьма изможденный человек. Уэстон кивнул ему.

— У вас есть что сказать, Джордон?

Филип Джордон улыбнулся. При этом он стал похож на высохшую голову, кости уродливого лица которой покрывает лишь натянутая кожа.

— Я согласен с вами, Уэстон, — сказал он, — Но я хочу пойти дальше. Грейнджер выбит из седла. Он стал слишком старым и мечтательным. Он недостаточно агрессивен для нашего Фонда. Я хочу, чтобы собравшиеся здесь попросили его выйти из Фонда навсегда.

В комнате возникло движение, когда все начали перешептываться между собой. Потом кто-то сказал, не вставая:

— Потому что Грейнджер положил конец вашему промыслу в Фи- црое, а, Филип?

Филип Джордан побагровел.

Уэстон поднялся на ноги и стукнул кулаком по столу.

— Минутку, — прогремел он, — Филип занимает в Фонде хорошее положение. Было уже доказано, что он никак не связан с «Сульфаной Инкорпорейтед». Почему же некоторые до сих пор упорно…

Вскочил человек, бросивший вызов Джордону. Его звали Уикс, и он был одним из немногих сторонников Грейнджера в этой комнате.

— Потому что, — заявил он, — Джордон замечен в многолетних связях с «Сульфаной». «Сульфана» получает от него поставки где-то неподалеку от Фицроя. Из этого вытекает все остальное. И я докажу это, либо завтра же положу на стол мое заявление об отставке. Доброго вам дня, джентльмены.

Он со скрипом отодвинул кресло и вышел из комнаты.

В комнате наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Уэстона. Мало кто смел так его оскорблять. Он владел и управлял самым обширным научным Фондом в Америке.

— Уэстон владеет мозгами Америки, — таков был не выходящий из моды слоган.

— Может, еще кто желает выйти из этих дверей? — наконец, спросил он.

Никто не шевельнулся. Желающих больше не нашлось.

— Я принимаю ваше предложение, Джордон, — сказал Уэстон. — Грейнджера попросят немедленно уволиться.

ИЗ ИНТЕРВЬЮ ЧАЛЬЗА УЭСТОНА, ПРЕЗИДЕНТА ФОНДА, ДАННОГО «NEW YORK CITI-ZEN»:

— Отчет Грейнджера не имеет никакого отношения к Фонду. Мы не собираемся доказывать правоту его слов или отрицать их. Нужны дальнейшие исследования. Лично я могу сказать, что где-то в глубине души сомневаюсь, что в отчете содержится вся правда.