Добро Наказуемо

Марине позвонила женщина, ухаживающая за матерью, и сказала, что мать в очень тяжёлом состоянии, перенесла очередной инфаркт, и врачи ничего положительного не могут сказать. Марина сразу же договорилась с руководством санатория, что она отлучится на несколько дней за счёт своего отпуска, и ей ответили, что она может отсутствовать столько, сколько ей нужно. Но была одна проблема, которая удерживала её. Она не могла уехать, не предупредив шефа, а он не оставил своих координат, да и искать его не оставалось времени, тем более, что шеф предупредил, что её никто из его окружения знать не должен. Марина решила посоветоваться с Ядвигой, надеясь на то, что та у неё поживёт до её приезда и ответит на телефонный звонок, если он поступит.

Но Ядвига сказала, что в этом нет необходимости, потому, что всё можно наговорить на автоответчик, и по приезду узнать, кто звонил и что сообщил. Марина удивилась простоте предложенного, так как никогда не пользовалась этой услугой телефона, потому что не ожидала никаких звонков. Записав причину своего отсутствия, попрощалась с дочкой, попросила её слушаться Ядвигу, у которой она будет жить это время, на что Света ей ответила:

– Мама, я уже большая и буду жить одна.

– Нет, доченька, в Германии запрещается оставлять детей твоего возраста без присмотра.

Немного покапризничав, Света согласилась. Раздался телефонный звонок, и подняв трубку Марина услышала:

– Это я, узнала?

– Ой, Юра, а я только что записала на автоответчик причину своего отсутствия, – и она ему всё объяснила.

– Хорошо, езжай. Желаю, чтобы мать выздоровела.

– Спасибо большое.

– Я завтра ложусь на операцию, в CardioClinic

Bethanienkrankenhaus, и если всё будет нормально, буду там не меньше десяти дней, после чего поеду долечиваться в Bad Nauheim, в реабилитационный санаторий. Я сам тебе позвоню.

– Хорошо, буду ждать звонка или наговоришь всё что нужно на автоответчик.

– Ну, а если не наговорю, значит операция врачам не удалась.

– Не говори ерунду. Всё будет О-Кей. Ни пуха тебе, ни пера!

– К чёрту!

Марина собралась и поехала во Франкфурт. На одной из улиц, недалеко от остановки метро, припарковала машину и поехала в аэропорт. Ей повезло, самолёт на Одессу отправлялся через три часа и были свободные места. Марина сдала чемодан, присела, чтобы разобраться с билетом и документами. Копаясь в сумке, он увидела перед собой расставленные мужские ноги и подняла голову. Перед ней стоял и нахально улыбался её бывший фиктивный муж и отвратительный тип Соколов. Марина встала, но Фимка так близко стоял, что загораживал ей дорогу.

– Пропусти!

– Хотя бы поздоровалась.

– Много чести, пропусти! Я сейчас позову полицию!

– Смотри, какая стала, – и Соколов сделал шаг в сторону.

Марина пошла, но он шёл рядом.

– Одолжи мне денег, я совсем поиздержался, – но Марина шла молча,

– Я знаю, что у тебя есть чемодан с деньгами. Я видел.

Марина резко остановилась, и со злостью, глядя в лицо Ефиму, проговорила:

– А вот об этом я доложу шефу!

– Я пошутил, ничего я не видел. А ты не знаешь, он ещё во

Франкфурте?

– А что, он был во Франкфурте? -удивлённо спросила Марина.

Поняв, что он проговорился, и может за это понести наказание, стал бормотать что-то несуразное. Уже когда подошли к паспортному контролю, Марина сказала:

– Если человек дурак, то это надолго, – и прошла в зал ожидания.

Она тут же забыла о непрошеном собеседнике, села и стала думать о матери. Марина очень любила свою мать, но так случилось в этой жизни, что она недостаточно уделила ей внимания. Почему в этой?

Разве будет другая жизнь, в которой можно исправить все ошибки этой?

Разве можно оправдаться перед мамой, которая не требует никакого оправдания? Это оправдание нужно ей, Марине, и найти его как будто легко: так же, как мать посвятила ей свою жизнь, жертвуя всем, так же и она посвятила свою жизнь дочери, отодвинув от себя мать. Марине сдавило горло, она достала салфетку и вытерла глаза.

– Вам плохо? – услыхала Марина.

Рядом с ней сидела пожилая женщина и вопросительно смотрела своими большими чёрными глазами в лицо Марине. Лицо женщины располагало к себе своей искренность и состраданием, что Марине захотелось поделиться с ней.

– Нет, спасибо. Я просто всплакнула, потому что получила известие, что мама после инфаркта плохо себя чувствует. Вот я и лечу к ней и очень боюсь, что не застану её.

– Мне это очень понятно. Мама, это то, чего нам всегда не будет хватать. Моя умерла уже пятнадцать лет тому, а я и сейчас за ней плачу. И не потому, что я одна и не с кем поговорить. У меня хорошие дети, муж, но я всегда думаю о ней. Пусть бы сидела рядом и радовалась, что у меня всё хорошо. Я почти всё время общаюсь с ней.

Смотрю телевизор и думаю, что как бы мама радовалась, глядя на это.