Добро из зла

— А если нас просто пошлют к Гримм под хвост? У нас денег даже на гостиницу не хватит — все на билеты потратили и это гребанное такси.

— Значит, будем кричать, — пожала плечами Блейк. — И поспим денек на земле или лавочке. Тебе что, привыкать, что ли? С этим, — она положила ладонь на рукоять клинка на поясе. — Мы всегда найдем, где заработать — Гримм есть везде.

— Принцессы должны быть неженками, неко, — осуждающе нахмурился лис. — Веди себя согласно статусу.

Блейк только закатила глаза и не снизошла до ответа.

Какое-то время они ехали молча. Хонг затих, с любопытством разглядывая виды за окном, так отличающиеся от привычного ему Вейл, Блейк вновь упала в размышления о предстоящем, нервно отбивая звонкую чечетку ногтями по стальным ножнам.

— Здесь столько фавнов… — тихо сказал лис, когда они выехали из портовых кварталов и остановились на перекрестке на подъезде к центру города.

— Менаджери — страна фавнов.

— Я имею ввиду… посмотри вон на того оленя! Костюмчик, дипломат, весь такой из себя прилизанный. Гребанный офисный планктон! Ни разу не видел такого в Королевствах.

— В этом городе почти нет людей, кроме горстки аборигенов. Те слои общества, которые заняты людьми в Королевствах здесь состоят из фавнов. Даже элита своя есть… насколько она вообще может сформироваться за пятьдесят лет.

Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Блейк встретилась взглядом с водителем. Выражение лица у пса было ровно таким же, какое она много раз наблюдала у граждан Королевств, когда они встречались с приезжими из Темных Земель: что-то среднее между "Туристы!" и "Понаехали тут!"

— Херовая у нас элита, — хохотнул Хонг, хитро взглянув на спутницу. — Могут поспать на лавочках, переживают о народе и даже в кустики в походе ходить не брезгуют. Не то, что у человеков.

— А еще в челюсть могут дать за длинный язык, — подыграла Блейк. — По-простому, рабоче-крестьянскому.

— Вот, теперь соответствуешь! Затыкать насилием голос народа — это прямое попадание!

Так и ехали. Постепенно в разговор включился и водитель, с удовольствием рассказывая, что изменилось в стране за те пять лет, которые Блейк провела в Королевствах: о построенных дорогах и кварталах, открытом заводе, первом спущенном на ветра межконтинентальном лайнере, построенном на верфи… и о первом серьезном расширении — городке на пару десятков тысяч жителей в четырехстах километрах к югу, глубоко внутри континента, разрушенном Гримм в прошлом году. Ограничение: "два орудия класса "Дракон" на страну" отменять никто и не подумал — просто одна них перекочевала на крейсер.

Видимо, в Королевствах думали, что эта колымага может успеть везде. Или, что вероятнее, всем было плевать.

Когда они уже почти приехали, Блейк улучила момент и коснулась руки лиса, привлекая внимание:

— Спасибо, — просто сказала она, зная, что он поймет, почему этот разговор, занявший мысли, был для нее так важен.

В ответ Хонг только скривился:

— Фу, неко, не порть мое благородство своей благодарностью, — и, мечтательно улыбнувшись, продолжил. — Ах, если бы каждый раз, когда я треплю языком, красивая девушка трогала меня в интересных местах…

Блейк отдернула руку и расстроено покачала головой:

— Вот вечно ты так…

— У меня есть принцип, — важно поднял указательный палец вверх Хонг. — Никаких соплей без правильного продолжения.

— Ага, мечтай, — фыркнула Блейк, роясь в кошельке в поисках платы за проезд.

От тона, которым сказал следующие слова, у нее уши прижались к волосам — чувство было такое, будто кто-то держал ее под прицелом.

— О, я мечтаю, принцесса… ты даже не представляешь, как я мечта… Ай!

— Я предупреждала, — холодно заявила Блейк, разминая отбитый кулак. — Я такая принцесса, которая и в челюсть может дать.

— Если ты думаешь, что это "дать в челюсть", — фыркнул Хонг, которого аура, разумеется, защитила от любого вреда. — То тебе стоит взять пару уроков у медведа. Вот у него — в челюсть так в челюсть было, никакая аура не спасет.

— У меня для этого есть меч, — парировала Блейк, передавая водителю деньги и открывая дверь. — Он даже лучше — можно отрезать всякое.

— Вот видишь, — не остался в долгу лис, вылезая следом. — Ты гораздо круче, когда не мотаешь сопли на кулак.

Они продолжали в том же духе всю дорогу по Центральному парку Менаджери. Именно отсюда когда-то начинался город, в центре самого большого оазиса на побережье. Когда лет через пять после начала колонизации город стал слишком большим, застройка сместилась к западу, в сторону дельты реки Страй, и к югу, ближе к заливу, где заложили морской порт. А здесь оставили все, как было — почти нетронутый уголок дикой природы, кусочек райских садов на этой суровой и неприветливой земле.