Добравшись до горы

Так она и сидела в темноте, переходя от отчаяния к надежде, предаваясь воспоминаниям и тоске. Сколько прошло времени, Клауди не знала, голод не очень мучил ее, так как в предыдущие несколько дней она уже успела привыкнуть к недоеданию, а жажду утоляла, слизывая влагу со стен. Темница оказалась довольно сырой, но при этом удивительно теплой. Глаза привыкли к темноте, и девушка вдруг обнаружила, что она не сплошная. Где-то высоко над головой светилась узкая щель. Видимо, через нее в застенок поступал воздух. Еще одним открытием стало сливное отверстие в полу — прямоугольник, забранный частой чугунной решеткой. Это отверстие навело узницу на размышления.

Оружие было у нее при себе. У тюремщиков не было возможности отобрать его у пленницы просто потому, что ловушка сработала сама по себе, без чьего-либо сознательного участия. И Клауди подумала: а не попробовать ли вынуть решетку? Она вытащила из ножен меч и попыталась поддеть им тяжелую чугуняку. Не вышло. Видимо, решетка была надежно вделана в камень, да и к тому же узница действовала скорее на ощупь. Тогда, отложив меч, она взяла кинжал и принялась острым кончиком расковыривать стык решетки и пола. Пришлось повозиться. Когда образовавшаяся щель показалась узнице достаточно глубокой, Клауди вставила в нее лезвие меча и, не торопясь, нажала на рукоять.

Гномий клинок был выкован из великолепной закаленной стали, и он выдержал нажим. Однако и решетка тоже выстояла. Узница опять отложила меч и принялась дальше углублять прореху. Потом снова взялась за меч, который использовала как рычаг. На этот раз решетка поддалась. Напрягая последние силы, Клауди кое-как выволокла ее из сливного отверстия. Вся эта работа на пустой желудок измотала девушку, и она долго лежала, приходя в себя. Немного отдохнув, попробовала определить, сможет ли протиснуться в черную, пахнущую нечистой влагой дыру. «Пожалуй, если раздеться догола, смогу», — решила узница. Она сняла с себя все, что на ней было, и осторожно спустила ноги в безвидную плещущуюся пустоту. Дна Клауди не достала. Вернувшись в темницу, она запихнула в кожаную непромокаемую котомку одежду и вместе с оружием сбросила вниз. Послышался плеск.

Теперь предстояло прыгать в неизвестность самой. Это оказалось сделать труднее. Ноги прошли, а вот бедра застряли. Однако оставаться в темнице означало погибнуть от голода. И потому, обдирая кожу до крови, стиснув зубы, чтобы не закричать от боли, девушка протиснулась в дыру и рухнула в пустоту. Прыжок этот был опасным сам по себе. Ведь неизвестно, с какой высоты придется падать. Обошлось. Узница пролетела совсем немного и рухнула в обжигающе холодную, но, по счастью, глубокую воду. Даже слишком. Вынырнув, она поняла, что все ее оружие лежит на дне подземного тоннеля, а мешок с одеждой унесло течением. И теперь предстояло решить: нырять нагишом за оружием или устремиться вслед за мешком?..

Глава двдцать первая. Глубокоуважаемый Рудгер

— Какая я королева, если живу в этой лачуге?! — накинулась самозванка на главнокомандующего.

Лачугой она называла большой и роскошно обставленный дом древнего бездетного старика-аристократа Просперо, который Брендан приказал захватить для того, чтобы фальшивая королева Клаудилия Первая могла с комфортом дождаться, покуда защитники королевского замка сдадутся. Самого Просперо выгонять, правда, не стали, выделив ему две небольшие комнаты в дальнем крыле дома и оставив с ним одного столь же старого слугу. Остальных работников заставили трудиться на благо самозванки. И они старались изо всех сил, но угодить ей не могли. И неудивительно. Она же рассчитывала на королевский дворец, где к ее услугам будет не просто челядь из простолюдинов, а придворные аристократы. Главнокомандующий сбился с ног, стараясь организовать штурм замка и при этом не разрушить его.

Поначалу Брендан надеялся, что коменданта Геза удастся уговорить сдать цитадель без боя, но тот прогнал герольда. Тогда главнокомандующий приказал лучникам обстрелять дворцовую стражу на стенах из луков и арбалетов. Большая часть стрел либо не долетели, либо отскочили от стен. Стражники стали стрелять в ответ. А так как их противник находился на открытом месте, то ответный огонь оказался куда эффективнее. Истекая кровью, солдаты полковника Крамера вынуждены были отступить к ближайшим домам. Сам Крамер предложил Брендану ударить по внешней стене замка из тяжелых мортир, но главнокомандующий запретил это делать, понимая, что Тианин не простит ему, если дворец превратится в руины.