Добрая фея короля Карла

29 сентября 1364 года неподалеку от Ванна, близ городка Ор, у речки Лош, произошло решающее сражение двух армий, которое должно было положить конец войне за бретонское наследство. С одной стороны – англичане и союзники герцога де Монфора; с другой – французы и сторонники Жанны де Пантьевр. Там командовал армией Джон Чандос, отличившийся при Креси и Пуатье; здесь – Карл Блуаский, супруг Жанны и двоюродный дядя короля Франции. Возможно, французам удалось бы одержать победу, если бы не спесь Карла де Блуа. Он отстранил от командования Дюгеклена, мало того, не потрудился спрятать засадный полк, как советовал ему бретонец. И пошел в лоб всей своей армией, поделенной на три части. После поражения ту часть, что оказалась слабее (правый фланг), тотчас добила засада англичан (пятьсот всадников), она же зашла в тыл полку, которым командовал Дюгеклен. Никто им не мешал, и они безнаказанно убивали французов, растерявшихся и начавших беспорядочно отступать. Приказов маршалов и капитанов никто уже не слушал. Гастон и Рено чудом вырвались из этой мясорубки и вместе с остальными вынуждены были покинуть поле боя, где сложил голову Карл Блуаский, поплатившись за гордыню. Жертвой его высокомерия стал плененный Дюгеклен. Узнав об этом, зашевелились банды рутьеров, которых он до сей поры держал в узде, и вновь вернулись на земли Франции грабежи, разбои, насилия. Король Карл в битве не участвовал, наблюдая за ней поодаль с высокого холма, и, когда увидел, как бежит его армия, отступил с остатками войска к Парижу.

Рядом с отшельником бежал Бино, как и все покрытый кровью. Но то была кровь врагов, которых он рвал зубами, если они нападали на хозяина с копьем и мечом. Досталось и самому Бино, и он, изредка останавливаясь, зализывал раны.

Так закончилась война за бретонское наследство. Жанна де Пантьевр потеряла все права на герцогство; ее теперь некому стало защищать; в качестве компенсации за отказ от власти она получила графство Пантьевр на севере Бретани и виконтство Лиможское близ истоков Вьенны. А герцогом Бретани в апреле 1365 года стал Жан V Завоеватель, воспитанный при лондонском дворе.

Однако не все было потеряно: по условиям договора в Геранде новый герцог Бретонский принес оммаж королю Франции; он стал вассалом короны. Таким образом, Карл V сумел превратить в победу то, что, казалось бы, стало поражением. И это – второй пункт великого плана короля по выведению Франции из кризиса, по становлению королевства на путь стабилизации.

Едва вернувшись из Бретани, король приступил к выполнению третьего пункта своего плана – включению фламандского наследства в состав владений дома Валуа. Как и предполагал Жан де Дорман, Карл задумал женить на наследнице Людовика II Мальского своего брата Филиппа, хотя тому ничто не препятствовало жениться на вдове умершего Филиппа де Рувра, герцога Бургундского. Однако прежде требовалось разрушить предполагаемый брак между сыном Эдуарда III Эдмундом Лэнгли и юной наследницей графа Людовика, любимицей своей бабки Маргариты I, дочери Филиппа V Капетинга. Та собиралась подарить внучке помимо наследства отца (Фландрия и Невер) еще Артуа и Франш-Конте, но, узнав о намечающемся союзе с врагом, выразила протест и, как преданный друг дома Валуа, помчалась к королю Карлу. Оба без промедлений отправились в Авиньон к папе. Церковь – вот мощный союзник Карла, на которого он возлагал надежды.

Глава 22 В гостях у «собачки» покойного короля

И все же Содон схватил Эльзу. Как ему это удалось – знает лишь он один, только однажды Гастон не нашел Эльзы в доме, где они жили с тех пор, как Баллед передал ему с рук на руки свою «сестру». Мгновенно закрались подозрения: Эльза не выходила из дому. Вдвоем с Рено они помчались к старому дворцу и тщательным образом исследовали подвалы. Поиски не увенчались успехом: пыточных камер обнаружить не удалось. Инквизитор как в воду канул.

А он тем временем допрашивал жертву в доме Тюделя, который, узнав о судьбе Лорриса и Бюси, помчался к монаху искать защиты, для чего и предоставил свой дом в его распоряжение.

Эльзу привели в одну из комнат первого этажа и усадили на табурет напротив стола, за которым сидели Содон и два монаха; на всех троих – глухие конусообразные капюшоны с прорезями для глаз и для носа. Положив руки на стол, троица молча и холодно смотрела на гостью; рядом с ними, слева – клирик с пером в руке. Эльзе стало страшно; она взглянула на них, и ей показалось, что в этих шести прорезях притаилась сама смерть, суровая и безжалостная, готовая вынести страшный приговор. Сейчас эти трое начнут допрашивать ее, основываясь на доносе Аселена, а что это было именно так, она уже не сомневалась. Боже, что он им наплел! Черт дернул ее тогда распустить язык… Будь ты проклят, мерзкий поваренок, навлекший на нее кару в виде этих трех застывших черных фигур!