До встречи в Бомбее

Его немного успокаивало лишь, что все же он от нее не отмахнулся. Даже постарался разыскать эвакуационный пункт для раненых, о котором она говорила, несмотря на заверения наика, видевшего, как похоронили Люка. Он и в самом деле пытался.

Что еще он мог сделать?

«Ничего», — отвечал он себе снова и снова.

«Ничего», — повторил он себе и сейчас.

Он намеренно выбросил этот вопрос из головы, чтобы не дать ему повергнуть себя в полное отчаяние.

Ему и так было, над чем подумать.

— Мэдди, — произнес он, когда она подошла ближе.

Она взглянула на него своими прекрасными глазами, спрятанными под полями шляпки, и растянула губы в улыбке. Гай не разгадал, в каком она настроении: решительная или скорее осторожная. Но отметил, что выглядит она усталой. Более измотанной и разбитой, чем можно ожидать от человека, проспавшего ночь под воздействием снотворного.

Отогнав еще несформулированную неприятную мысль, Гай поприветствовал жену, прижавшись губами к ее теплой щеке и чувствуя, как все в нем всколыхнулось, невзирая на переживания.

— Здравствуй, золотце! Можно тебя на пару слов, прежде чем мы присоединимся к остальным?

Он увел ее из ресторана в отель и остановился так, чтобы их не было видно из главного вестибюля, за пышным декоративным растением в горшке. Сквозь резную листву Мэдди видела только шляпку Деллы и светлые волосы Питера. Брат и сестра вытягивали шеи из-под большого зонтика над столом, стараясь разглядеть, куда же они ушли.

У Мэдди не было времени толком поговорить ни с кем из них. Лишь минутка, чтобы попросить Питера перестать себя винить: «Ты сделал более чем достаточно» и тихонько сообщить Делле, что да, она видела Люка.

— И? — одними губами выговорила Делла, пока спущенная на пол Эмили требовала вновь взять ее на ручки. — Что же было?

— Позже, — так же еде слышно ответила ей Мэдди.

— Золотце, — произнес Гай, снова привлекая к себе ее внимание, — ты меня слушаешь?

Она уставилась на него. Да, она слушала.

— Ты виделся с адвокатом, — безжизненно повторила она.

Его лицо смягчилось.

— Пожалуйста, — сказал он. — Не будь такой…

— Ты просишь слишком много, — ответила она.

— Слишком много? — изумился Гай. — Я ведь твой муж. Ты поклялась…

— Не надо, — перебила его Мэдди резче, чем хотела. Это получилось так громко, что даже панкахваллы, далеко продвинувшиеся в искусстве сливаться с обоями, оглянулись на нее. Сказались бессонная ночь и ее отвращение к словам, только что сказанным Гаем. Она не могла этого стерпеть. — Пожалуйста, не произноси «слушаться».

— Я собирался сказать «любить меня», — ответил Гай с таким страданием, что Мэдди пришлось отвернуться. — Как я люблю тебя! И Айрис. Я и прошу только об этом.

— Гай, — сказала Мэдди, — будь же благоразумен. Люк — отец Айрис. Он пропустил… всё — всё, чему должен был быть свидетелем. Он не захочет, чтобы ты сопровождал его дочь всякий раз, как он будет видеться с ней. Я тебе не позволю.

— Твое позволение мне не требуется.

— И у тебя его нет! — подчеркнула она. — Не представляю, о чем ты только думаешь.

— Так будет лучше для нее.

— Даже не пытайся, пожалуйста, указывать мне, что лучше для моей же дочери.

— Ты должна выслушать, — сказал Гай, подступая на шаг ближе. — Прошу, просто выслушай меня.

Мэдди отшатнулась, неуклюже врезавшись в растение.

— Даже не собираюсь.

— Ты хотя бы интересовалась у Айрис, чего хочет она?

— Она ребенок, — ответила Мэдди, стараясь придержать растение, чтобы оно не упало.

— Ты должна у нее спросить, — настаивал Гай.

— Как ты спросил у меня? — сказала Мэдди. Теперь ее перчатки были перепачканы землей.

— Мне кажется, ты пока не можешь знать, чего хочешь.

— Гай, — ответила она, оставив растение как есть, — я-то как раз знаю. Мне очень жаль, но это так.

— Как это? — Гай с удивлением поднял на нее умоляющие глаза. — Прошло всего пять минут.

— Боюсь, немного больше. Я…

— Нет! — вскричал он, заставив панкахвалл снова повернуться. Он перевел дыхание, успокаиваясь. — Я не хочу говорить об этом сейчас. Мне нужен месяц. Только один месяц.

— Месяц — это слишком долго.

— Месяц — это вообще почти ничего, — возразил он, делая еще один шаг к ней. На этот раз ей некуда было деться. — Позволь мне показать, насколько счастлива ты будешь со мной, — он схватил ее за перепачканные землей руки. — Обещай, что не будешь видеться с Люком наедине, что дашь нам шанс.

— Гай… — Мэдди затрясла головой, не желая давать несбыточных обещаний.

— Один месяц, — повторил он, сжимая руки Мэдди. — После этого мы поговорим, клянусь.

— Пожалуйста, — взмолилась она, — я…

— Ты сможешь разобраться, чего хочется тебе, — продолжал гнуть свою линию Гай, — и ты спросишь Айрис, чего хочет она. Если вы обе скажете мне, что хотите уйти, тогда, — он сглотнул, отвел взгляд, и его лицо исказилось от неприятия этой мысли, — я не буду стоять у вас на пути.