До последней точки

Когда он вытягивался слегка в своем кресле, он мог видеть ее в зеркале. Шестнадцатилетняя и хорошенькая, она пыталась устроиться поудобнее на заднем сиденье. Ее голова болталась из стороны в сторону, глаза были закрыты, вся она поддалась какому-то внутреннему наваждению и двигалась как наэлектризованная в такт ритму, который сообщался ей через тоненькие провода наушников. Название группы, которую она слушала, невозможно было выговорить. Хотя Френк никогда бы не признался в этом своим одногодкам, он не считал музыкальные вкусы своей дочери такими уж плохими. Во всяком случае, ее любимые группы были ненамного хуже тех, которыми он восхищался в свое время: кое-что было хорошо, кое-что отвратительно. Венди сняла наушники, чтобы принять ванну и поспать, хотя в последнем он не был уверен. Очаровательные виды проплывали мимо их дома на колесах. Единственный раз дочь открыла глаза, чтобы поменять кассету. Даже когда она сделала паузу между концертами, было трудно заставить ее обратить внимание на красоту, мимо которой они проезжали. Хуже всего было то, что Венди уже стала достаточно взрослой и сообразительной и каждую неделю приносила отцу какое-нибудь новое словцо. Очередным перлом было слово «шут» и на его безобидное предложение понаблюдать за природой — в конце концов, ради чего он выпросил дополнительное время к отпуску, снял со счета кучу деньжищ, арендовал этот дворец на колесах, как не ради того, чтобы любоваться красотой за окном, — а она в ответ только закатила глаза и произнесла: «Какого шута?». Он бы хотел услышать реакцию десятилетнего Стивена. Любую его реакцию, кроме хныканья. Он считал, что сын был уже достаточно взрослым, чтобы перестать хныкать. С избыточным весом, непривлекательный, Стивен наполнялся энтузиазмом лишь когда они подъезжали к Бургер Кингу, Макдональдсу или Карлу младшему.

Френк сел поудобнее на своем мягком сиденье. Ну и охламонов он наплодил! Одна увлекается какой-то припадочной музыкой, другой дешевой кормежкой. Френк посмотрел направо, его напряжение немного спало. Бог знает как, но Алисия делала все, что было в ее силах. Она не сомневалась, что каждый из ее детей переживает свой «трудный период». Это было убеждением, которое она лелеяла как талисман и повторяла как молитву. И неважно, какая за этим стояла проблема. Тяжелый металл — трудный период; переедание — трудный период; жуткий бас гитариста и Биг Маки — трудный период. Он слишком придирался к ним, он это знал, в конце концов, его дети могли быть и хуже. Стивен мог вырасти из обжорства, а Венди не употребляла наркотики. По крайней мере он так полагал. Алисия все еще его очаровывала. Она не была по-настоящему красива, но в ней были та ясность и безмятежность, которые он находил привлекательными. С помощью прислуги она сохранила эти качества, как, впрочем, и деньги. Успех помог ей избавиться от нервозности и неуверенности в себе. Они наслаждались обществом друг друга, и это было гораздо более важным, чем поверхностное физическое влечение. А кроме того, он и сам не был Кэри Грантом.

Алисия была против поездки с самого начала, но согласилась взять напрокат дом на колесах и поехать в Вегас ради него. Она хотела доставить ему удовольствие. Под наплывом теплых чувств он поднял руку и погладил ее по бедру. Алисия повернулась и одарила его знакомой полуулыбкой: «Я тоже люблю тебя, дорогой».

Внимание Френка снова обращено на пустую автостраду. Огромный двигатель пел привычную песню. Наружный термометр показывал 40 градусов и ртутный столбик продолжал ползти вверх. Других машин в это утро не было видно. Они не встретили даже ни одного трейлера.

— Ничего не вышло! Она оглянулась:

— Ты имеешь в виду детей? Их нельзя винить. Они бы предпочли лежать возле бассейна. В их возрасте это естественно.

Дети любили Вегас. Венди была уже достаточно взрослой, чтобы испытывать удовольствие от встреч с молодыми людьми у бассейна или в казино. Стивен тоже любил бассейн, кроме того, увлекался видеоиграми, не говоря о еде. Когда дети были заняты, Алисия проводила дни, поглощая солнце. Тем временем Френк отдыхал от дел. По вечерам он и Алисия посещали шоу или проводили время за рулеткой. В это время дети смотрели фильмы по телевизору.

А теперь Стивен постоянно хныкал, Венди сидела с отрешенным видом, пребывая в нирване, вызванной тяжелым металлом, и все это было по его вине. Раз в жизни он решил провести отпуск иначе, чем всегда. Он надеялся доставить всем удовольствие, а результатом поездки оказалось разочарование и отчуждение. Может быть, ему следовало позволить наполнить кладовку дома на колесах доверху любимыми лакомствами Стивена: это, по крайней мере, избавило бы их от постоянного нытья мальчишки с тех пор, как они покинули Сан-Бернардино. Венди не хныкала, она просто не замечала его, как не замечала исчезающий ландшафт за окнами. Она с упорством музыкального автомата вставляла и вынимала кассеты. И Френк больше не пытался привлечь ее внимание к красотам за окном. С большим успехом он мог бы обратиться к камню.