До последнего удара сердца

Женю так и подмывало твердо ответить «нет», но она решила не навлекать на себя новый виток «проплатоновской» агитации, а потому ответила более дипломатично:

– Не твое дело. – И повесила трубку.

– Здравствуйте, Евгения, как поживать изволите? – весело поприветствовал незаметно задремавшую от усталости Женю московский частный детектив Эдик Матекайтис. Эдик был чрезвычайно пунктуален и выходил на связь всегда в десять ноль-ноль. Общаться он любил по скайпу, так как этот вид связи, вероятно, давал ему наибольшее представление о настроении клиента и собственных перспективах на повышение гонорара.

Эту порочную склонность в детективе Женя разглядела еще во время второго сеанса связи и, взяв на заметку, запретила себе всяческие проявления эмоций во время бесед с Эдиком. Особенно положительных. К счастью, на Женин взгляд, корыстолюбие было единственным недостатком детектива. Эдик был невероятно коммуникабелен, обаятелен, трудолюбив и энергичен. А еще он был оптимистом, что в Жениных глазах являлось огромным плюсом. Несмотря на романтичную иностранную фамилию, внешность Эдик имел весьма прозаическую. Он был невысок ростом, круглолиц, добродушен и больше всего походил на пухлую булочку с изюмом. У детектива были маленькие, смешливые, карие глазки, похожие на изюминки. Впрочем, облик детектива был очень обманчив, по характеру он был цепким, хватким, жестким и приметливым, хотя и умело маскировался за простодушной внешностью.

– Здравствуйте, Эдик, прекрасно. Как ваши дела? – приветливо улыбнулась Женя.

– Живем и мы по грехам нашим и тоже небо коптим, – благодарственно кивнул Эдик и тут же сменил тон. – Докладываю. Фамилию судьи и следователя, их контактные данные и собственную протекцию майору сегодня уже скинул. По поводу Дробышевой В.Д. Сразу же после осуждения мужа дамочка подала на развод, а спустя месяц сочеталась законным браком с гражданином Куделькиным Петром Аркадьевичем, сорока семи лет, ранее в браке не состоявшим и проживающим на отдельной жилплощади.

– Ух ты, какая расторопность! – присвистнула Женя.

– И это еще не все, – многообещающе приподнял брови Эдик. – Когда господин Дробышев еще находился под следствием, дамочка получила от него доверенность на распоряжение его долей имущества. И едва переехав и прописавшись в квартиру нового супруга, тут же продала старую квартиру.

– Ну и стерва, – покачала головой девушка.

– Совершенно с вами согласен, – солидарно кивнул Эдик. – Далее, в браке с Петром Аркадьевичем мадам прожила недолго, всего шесть месяцев и восемь дней. После чего развелась и скрылась в неизвестном направлении.

Повисла пауза.

– Эдуард, вы хотите сказать, что Дробышеву не обнаружили? – нахмурила брови Женя, давая понять, что результатами работы крайне недовольна.

– Совершенно верно, – ничуть не смутился Эдик. – По слова господина Куделькина, с коим я имел личную беседу, госпожа Дробышева неоднократно посещала в период их недолгого брака государство Израиль, и он имел смелость предположить, что она могла эмигрировать на Святую землю.

– Имел смелость предположить? – переспросила Женя. – А этот брак был фиктивным или настоящим?

– Браво, Женечка! Вы усмотрели самое зерно, – от души похвалил ее Эдик. – Брак был самый что ни на есть настоящий. Во всяком случае, со стороны господина Куделькина. Петр Аркадьевич свою единственную и неповторимую любовь ждал долго, почти сорок лет, но все же дождался. Познакомились они через брачное агентство, с помощью которого Петр Аркадьевич уже не один год безуспешно пытался найти свою вторую половину. А тут такая удача. Скромная, воспитанная, домашняя, прекрасно готовит, никакого сексуального опыта до брака. На этом он особенно настаивал.

– Он что, идиот? Даже документы не проверил? Тетка только что развелась! Если вообще развелась на тот момент, – фыркнула Женя.

– Совершенно верно, не проверил, потому что был увлечен. К тому же сразу же после развода Дробышева сменила паспорт, – любезно пояснил Эдик. – В общем, бедолагу окрутили так быстро, что он и сообразить ничего не успел, как в его доме поселилась совершенно чужая, жесткая, очень волевая женщина. Куда делась тихая скромница, которой он делал предложение, ему потом уже мама объяснила.

– Бедный дурачок, – усмехнулась журналистка, представив себе этого засидевшегося в женихах мамочкиного сыночка. – Как мамуля ему вообще жениться разрешила?

– А она и не разрешала, ее постфактум в известность поставили, – веселился Эдик. – Так что, когда молодая спустя пару месяцев подала на развод, никто не расстроился, только волновались, как бы она квартиру не оттяпала. Но она не оттяпала. Так что теперь «мальчик» напуган до конца жизни и жениться больше не собирается.

– С Куделькиным мне все ясно, не ясно, куда Дробышева подевалась, – отбросив неуместное веселье, строго спросила Женя.

– Не Дробышева, а Куделькина, ибо дамочка сразу же после свадьбы сменила фамилию, – заметил детектив.

– Ладно, Куделькина. Где она?

Женина настойчивость Эдика несколько огорчила, но он не поддался пессимизму и, улыбнувшись открытой, полной позитива улыбкой, заявил: