До последнего слова

Стою на трамплине в самом начале дорожки номер три. Принимаю исходное положение, трижды провожу пальцем по шершавому краю бассейна и прыгаю в воду, плотно зажав руками голову и с силой оттолкнувшись ногами от трамплина. Загребая воду руками и активно работая ногами, разрезаю ее толщу – раз, два, а на счет три – выныриваю, вскинув руки над головой. Нахожу комфортный ритм: раз, два, три. Раз, два, три. Включившись в него, начинаю думать о словах.

Замечаю в воде ноги Эй-Джея и плыву к ним. Приблизившись к цели, обеими руками прикасаюсь к стене и вновь отталкиваюсь, потом плыву назад, к трамплинам, не выбиваясь из ритма и на ходу сочиняя стихотворения. Доплываю до конца бассейна, снова поворачиваюсь и плыву на мелководье. К Эй-Джею.

Останавливаюсь в паре метров от него и встаю на ноги, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Ныряю под воду и убираю волосы с лица. При мысли о том, что я только что сочинила, невольно краснею.

Эй-Джей широкими шагами идет ко мне, размахивая руками. Оказавшись рядом, он берет меня за плечи и внимательно оглядывает.

– Сэм Макаллистер! Что это было? Только поглядите на эти плечи! – Он крепко сжимает их, и мне тут же хочется снова уйти под воду и умереть.

– Да, знаю. Они ужасно широкие, как у парня. Подруги меня постоянно из-за них дразнят.

– Но почему? – скосив на меня глаза, недоуменно спрашивает он.

Пожимаю плечами. Мне хочется поскорее сменить тему.

– Наверное, потому что им нравится высмеивать чужое несчастье?

– Да нет, мне интересно, почему они не боятся так нагло себя вести. Ведь с такими плечами ты легко можешь им всыпать по первое число! – Он подходит еще ближе, и его ладони скользят вниз по моим рукам. Если до этого мне хотелось увернуться от его прикосновений, теперь я очень надеюсь, что он останется там, где стоит. – Ты тренируешься каждый день?

– Летом – да, но с началом учебного года у меня появилась куча других дел. Обычно я начинаю пропускать тренировки и к регулярному плаванию возвращаюсь только весной, когда в школе начинаются активные командные занятия. Но в этом году я решила больше сконцентрироваться на плавании. Теперь я плаваю шесть дней в неделю. Мой тренер считает, что у меня неплохие шансы на получение стипендии, если я продолжу заниматься в том же духе. – Морально готовлюсь к тому, что сердце сейчас бешено заколотится, как это всегда бывает, когда я упоминаю об отъезде в колледж, но сегодня этого не происходит.

Эй-Джей смотрит поверх меня, в дальний угол бассейна.

– И пока ты вот так плавала, ты еще и стихи сочиняла? – спрашивает он, даже не пытаясь скрыть изумления в голосе.

– Нет, – говорю я. Это неправда, но я не могу рассказать ему, что` только что сочинила. – Сегодня у меня ничего не получилось.

– Неправда. У тебя на лице все написано.

– А вот и нет!

Он поворачивает меня так, что сам оказывается на глубине. Теперь мы смотрим друг другу в глаза, и кажется, что мы одного роста.

– Ну давай… прочти мне это стихотворение, Сэм.

Сэм. Люблю, когда он так меня называет, но только не сейчас. Я обезоружена.

– Не могу. Я сочинила его секунд за двадцать. Оно никуда не годится.

Он окатывает меня брызгами, но как-то бережно, с осторожностью.

– Извини. Бумажных шариков у меня нет, – шутливо оправдывается он. Пытаюсь закрыться ладонями, но он хватает меня за руки и мягко опускает их под воду, прижимая к моему телу. – Ты видела мои песни. А ведь там были и совершенно никчемные тексты. – Я собираюсь с этим поспорить, но он не дает мне и слова вставить. – Ну же. Прочти мне это стихотворение, Сэм. – Улыбка у него добрая, заразительная, ободряющая, и еще эта его ямочка… какой же он красивый.

И снова «Сэм».

Тихо выдыхаю. Закрываю глаза. Набираю полные легкие воздуха.

Внутренний голос шепчет: «Замолчи!» – но я не слушаю его, хотя раньше всегда ему повиновалась. И тут сознание захватывает новая мысль.

Скажи ему.

– «Я искала совсем не тебя, а себя», – начинаю я. Голос у меня несмелый и тихий. – «Но вот рядом ты, и в тебе я себя обретаю».

Меня накрывает волной паники. Я высказала слишком многое. И могла это предусмотреть. Кэролайн ошибалась, когда говорила, что мне нужно расслабиться.

Будь она проклята, эта болтовня обо всем на свете.

Не успеваю я открыть глаза, как чувствую прикосновение его лба к моему. А в следующий миг его руки скользят по моей спине, а губы нежно прижимаются к моим, словно я только что не сморозила полную чушь. Он целует меня… И его поцелуй такой теплый, ласковый и бесподобный… я раскрываю губы и обнимаю его за шею. Губы у него с мятным привкусом, кожа пахнет хлоркой, и я отвечаю на его поцелуй, вспоминая минуты, когда я представляла Брэндона на месте Эй-Джея, и то, как плохо эти фантазии заканчивались. Скольжу пальцами по его коже. Это реальность. Запускаю пальцы в его мокрые волосы. Это не сон.

Пожалуйста, пусть это будет правдой. А не очередной моей фантазией.

– Ты как? – спрашивает он.