До Последнего

Погруженная в свои мысли, Тиннстра не осознавала, куда забрела. И только когда она увидела почти разрушенное здание на углу, к ней вернулось настоящее.

Эстер-стрит. Когда-то это была красивая улица, заставленная цветочными ящиками и рыночными лотками. Затем вторглись эгрилы, и красота стала роскошью, которую никто не мог себе позволить. Угловой дом был убежищем ханранов, пока Дайджаку не сбросили на него бомбу. Тиннстра наблюдала из ближайшего дверного проема, как Черепа вытаскивали из разрушенного дома и затаскивали в фургоны выживших, которых, скорее всего, больше никто никогда не видел.

Дарус Монсута тоже был там, наблюдал и наслаждался катастрофой. Тогда она увидела его впервые. Она все еще помнила, каково это было, когда он ей улыбнулся.

Тиннстра прошла дальше, затем остановилась на том же месте, где и он, и посмотрела туда, где она пряталась в тот день. Магазин был пуст, его витрины разбиты. Слишком знакомое зрелище в Айсаире. Владельцы держали дверь запертой во время нападения, несмотря на то, что, очевидно, Тиннстре была нужна помощь. Она не могла их винить. В то время она поступила бы так же.

Затем она зашла в булочную, где на последние несколько монет купила буханку хлеба. Денег оказалось недостаточно, и она ушла, задолжав булочнику еще экю. Окно было заколочено, но дверь открыта, и Тиннстра чувствовала запах свежего хлеба.

Боги, сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз пробовала свежий хлеб?

Она вошла. Мужчины, который обслуживал ее тогда, не было. Вместо него за прилавком стояла женщина с красным лицом и собранными в пучок волосами, вытиравшая руки о пыльный фартук. Она вздрогнула, увидев Тиннстру, но быстро взяла себя в руки и поклонилась. «Приветствую вас, Избранная», — сказала она на эгриле с сильным акцентом.

— Доброе утро, — ответила Тиннстра на джиане.

То, что враг заговорил на ее родном языке, казалось, потрясло женщину еще больше:

— Ч… Чем я могу вам помочь?

— Мне кажется, раньше здесь был мужчина, который пек хлеб.

— Мой… Мой муж? — Женщина побледнела.

Тиннстра кивнула:

— Да.

— Он был... он был предателем. — Женщина едва не поперхнулась словами. — Да, предателем. Вы… Я имею в виду, власти... — Она сделала еще один глубокий вдох. — Власти арестовали его шесть месяцев назад, да. — Она смахнула слезы.

— О. — Вскоре после того, как Тиннстра купила у него хлеб. Она знала, что его арест не имеет к ней никакого отношения, но не могла избавиться от чувства вины, услышав эту новость.

— Клянусь вам, мой сын и я... мы не знали, что он делал. Мы бы сообщили о нем, если бы знали. Даю вам слово. Мы верны. Преданны. — Она поднесла руку ко рту, но быстро ее опустила. — Хвала Кейджу, — сказала она на эгриле. — Хвала Кейджу.

Тиннстра всем сердцем сочувствовала этой женщине. Она хотела извиниться за свой вопрос, попросить ее не беспокоиться, но ни один Избранный не стал бы этого делать.

— Я бы хотела немного хлеба.

Женщина снова поклонилась, собираясь с духом.

— Конечно. Сколько буханок вы бы хотели? — Она быстро оглянулась на прилавок за своей спиной. — У меня на данный момент готово только п... пять. В духовке еще есть.

— Одной будет достаточно.

Женщина поспешно удалилась и через мгновение вернулась с завернутым в ткань батоном. Она положила его на прилавок и поклонилась в третий раз.

— У вас есть вода?

— Вода?

— Да. Мне нужны один-два бурдюка с водой.

— Конечно, конечно. Немедленно. Немедленно. — Женщина снова исчезла. На этот раз ее не было дольше, но она вернулась, как и обещала, с двумя бурдюками для воды. — Извините за бурдюки... они старые. Если хотите, я могу зайти в соседнюю лавку и посмотреть, есть ли у них что-нибудь получше. Просто обычно я не... Извините.

— С ними все в порядке, — сказала Тиннстра. — Сколько я вам должна?

— Ничего, Избранная. Это удовольствие. Подарок. — Теперь женщина выглядела по-настоящему ошеломленной, как будто ее жизнь зависела от разговора, которого она не понимала.

— Вот, — сказала Тиннстра и положила на прилавок два статера. Этого хватит на сегодняшний хлеб и на оплату прошлых долгов Тиннстры. Женщина уставилась на монеты, но не потянулась за ними. — Спасибо за хлеб, — сказала Тиннстра, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Ваши деньги! Пожалуйста, заберите ваши деньги. Это подарок, пожалуйста, — взмолилась женщина, но Тиннстра была уже на полпути к выходу. Она ускорила шаг, когда крики женщины донеслись до нее по улице. Шум заставил людей, пусть и ненадолго, взглянуть в ее сторону.

Она не сразу вернулась к остальным. Вместо этого она выбрала более обходной маршрут, обращая внимание на контрольно-пропускные пункты, наблюдая за траекторией полета Дайджаку и всем остальным, что могло бы свидетельствовать о том, что Черепа знали, где они прячутся.

На улицах, конечно, было много Черепов, которые активно обыскивали проходящих мимо джиан, но все это выглядело случайным образом — отчаяние, на самом деле.

Так и должно быть. Сегодня ночью все закончится. Рааку умрет — или мы.