До Последнего

Во многих отношениях самым тяжелым для Лаафиена в те дни была неуверенность в том, сколько времени пройдет, прежде чем его видения станут реальностью. Некоторые из них происходили в течение нескольких минут, но это были незначительные события. Прошло три года, прежде чем рак поразил его отца. Три года он наблюдал и ждал появления первых признаков гниения. И он заметил, как появились первые признаки, прежде, чем отец начал кашлять. Он встретился с целителями, которые давали надежду, хотя и знал, что они потерпят неудачу.

И он начал спрашивать себя, как он может изменить то, что видит.

Были события, над которыми он, очевидно, не был властен — например, солнце, появляющееся из-за облаков, — но были и другие, которые, возможно, он мог изменить, другие варианты будущего, которые можно было найти.

На следующий день он протянул руку и остановил даму, которая должна была шагнуть под колеса экипажа. Сказанное в нужное ухо слово предотвратило ограбление дома друга семьи.

И с этого момента Лаафиен начал видеть видения внутри видений, возможности, которые находились в тени наиболее вероятных.

Именно тогда он снова выпил воды Чикара и увидел, как его отец умирает снова и снова, несмотря на попытки излечения, несмотря на то, что мужчины и женщины пытались ему помочь. Что бы ни происходило, конечное будущее всегда было одним и тем же: его отец умирал после нескольких месяцев мучений, и не только для него, но и для всех, кому пришлось стать свидетелями этого.

Именно тогда он увидел в своих руках яд, милосердие, которое он подсыпал в вино отцу, страдания, от которых его спас — единственное будущее, которое он мог выдержать.

После этого на самом деле это сделать — отравить отца — было проще простого. В конце концов, он уже это сделал, в видении, и знал, что поступил правильно.

Он дождался похорон отца, прежде чем всерьез приступить к экспериментам, исследуя возможные временные рамки и их последствия, снова разыскивая воинов с лицами-черепами и способы предотвратить их приход к власти.

Он видел, как поднимались и падали города. Он видел честолюбивого человека с его манией величия. Он видел власть, которую тот захватит, и смерть, которую он принесет в пять королевств. Он видел, как черепа маршируют по земле, заливая ее кровью. Он увидел Секановари и тьму, которая за ней последует.

Это будущее было так же неизбежно, как смерть но он все равно искал другие возможности на протяжении многих лет. Независимо от того, какие альтернативы он находил, Рааку уничтожал мир и все — всех, — кого любил Лаафиен.

Он наблюдал за будущим в будущем, за будущим в будущем, за будущим в будущем, за будущим в будущем, за будущим в будущем, но никогда не видел никаких событий после собственной смерти.

Он видел себя стоящим рядом с королем, когда настал конец, шарлатаном надежды. Он увидел себя умирающим в камере, закованным в цепи и одиноким. Он видел себя умирающим с мечом в руке, возглавляющим атаку, за стеной щитов, повешенным на дереве, обезглавленным на плахе палача, заморенным голодом, избитым, заколотым, задушенным.

Затем он увидел себя рядом с честолюбивым человеком, ведущим его к тайному озеру, закладывающим основы города, нации — и в конце империи. Смерть Лаафиена всегда была одинаковой — камера, цепи, нож, — но Секановари стала тенью за тенью тени. Всепоглощающая тьма. Почти. В этом урагане был лишь проблеск надежды. Едва заметная искра в темноте.

Но она там была.

Он начал сеять семена надежды, по мере того как дни неумолимо приближались к Секановари. Лаафиен нашел четырех воинов — Хаска, Инарен, Мизу и Ризон — и в течение многих ночей нашептывал им слова, вдохновлял их на создание Шулка. Он был в Гандане, когда были заложены первые камни в стену.

В течение тысячи лет он делал все, что мог, чтобы подготовить свой дом к тому, что должно было произойти, с помощью людей, которые будут уже давно мертвы к тому времени, когда наступит Секановари. Только его старший брат, Аасгод, оставался рядом с ним все это время, благословленный такой же долгой жизнью, как и Лаафиен. Аасгод, который управлял молниями. Аасгод, который любил свои книги. Аасгод, человек красоты, культуры и искусства, которого нужно было превратить в человека из стали, воинственного и беспощадного. Именно Лаафиен предложил Аасгоду использовать последних магов страны, чтобы подготовиться к войне. Именно Лаафиен подтолкнул Аасгода к тому, чтобы однажды отправиться на прогулку с королями и королевами.

Расставание с Аасгодом было одной из самых тяжелых вещей, которые Лаафиен когда-либо совершал. Он знал, что они больше никогда не увидятся. Во плоти, по крайней мере. Аасгод погибнет в грядущей войне одним из миллиона различных способов, а Лаафиену суждено было закончить свои дни в камере у Красного озера.

Лаафьен хотел признаться своему брату в том, что он сделал и почему, чтобы дать ему понять, что его ждет. Но Лаафиен знал о последствиях этих действий, поэтому он промолчал, попрощался, обнял Аасгода в последний раз и отправился в Эгрил искать человека, который станет Богом.