До Последнего

Тиннстра крепко обняла мать. Настала ее очередь плакать. Она плакала, потому что меньше всего на свете хотела этого. Еще одна причина остаться. Еще одна причина отказаться от своего плана. Было ли это делом рук Богов? Какая-то их попытка остановить ее руку?

Это было невозможно, и все же…

— Мойри? — Это был однорукий генерал, Джакс.

Тиннстра подняла голову, вытирая слезы с глаз, пытаясь снова найти камень, который она возвела вокруг своего сердца.

Джакс топтался поблизости, неприятный, неловкий. Ожоги, которые он получил в Киесуне в ту ночь, когда Тиннстра и Зорика сбежали, немного зажили, но он все еще выглядел ужасно. Как и все остальные. У всех нас есть шрамы.

— Джакс, — сказала Тиннстра. — Рада видеть тебя живым. Хасан сказал, что ты умер еще в Киесуне.

Мужчина выглядел так, словно его ударили:

— Я… Меня схватили. — Он перевел дыхание. — Мы?..

Мать взяла его под руку:

— Джакс, это моя дочь, Тиннстра.

Между ее матерью и Джаксом установилась близость, которую Тиннстра сочла тревожащей:

— Ты помог нам с Зорикой сбежать из Киесуна.

— Ты изменилась, — сказал Джакс.

— Разве мы все не изменились?

Он опустил голову:

— Да.

— Мы спасли Джакса от охотников-эгрилов в Гандане. Он сбежал из за́мка Рааку в Кейджестане, — сказала мать.

— Он сделал что? — Тиннстра не могла поверить своим ушам. Кто-то был в столице Эгрила. — Как?

— Меня схватили в Киесуне, и переправили в Кейджестан при помощи Тонин, — сказал Джакс, не в силах смотреть на нее, его голос срывался.

— На что был похож Кагестан? Ты видел Рааку? Ты...

Ее мать подняла руку:

— Тиннстра. Дай человеку перевести дух.

По двору прокатился шум. Люди кричали, указывая в воздух. Тиннстре не нужно было оборачиваться, чтобы понять причину. Она уже почувствовала толчок в своем мозгу, который подсказал ей, что Зорика в пути сюда.

Вместо этого она наблюдала за реакцией своей матери и Джакса. Они никогда раньше не видели королеву, и никакие истории не могли подготовить человека к тому, что он в первый раз увидит — Зорика в полете. Их глаза расширились, рты отвисли и все остальные мысли, без сомнения, вылетели у них из головы.

Тиннстра обернулась только тогда, когда поняла, что Зорика рядом, и не смогла сдержать улыбку, увидев свою дочь, сияющую от счастья. Какие бы споры у них ни были, это не имело значения. В тот момент она не чувствовала ничего, кроме любви, гордости и надежды.

Тиннстра внесет свой вклад в победу в Секановари, но именно Зорика создаст новый мир для выживших.

— Это?.. — спросила мать.

— Да, — ответила Тиннстра. — Королева Джии Зорика.

— Она определенно не ребенок, — сказала мать.

— Да, совсем не ребенок.

— Я слышала, что за это она должна благодарить тебя. — Было что-то особенное в том, как ее мать смотрела на Тиннстру. Ее взгляд был тоже полон любви, гордости и надежды.

Тиннстра улыбнулась, забыв о чудовище внутри себя:

— Я ее мать.

И она сделает все, чтобы ее обезопасить.

Мойри улыбнулась:

— И к тому же хорошая.

От похвалы Тиннстре стало не по себе:

— Я просто старалась сделать все, что в моих силах, — поступить правильно.

— Это все, что может сделать любой родитель. Боги знают, что мы с твоим отцом часто ошибались.

— Я горжусь ею, мама. После всего, через что ей пришлось пройти, она все еще хочет поступать правильно.

— Она такая же, как ты.

— Она... — Внезапно стало трудно подбирать слова. Слишком много эмоций переполняло Тиннстру. Это было тревожно. Она почувствовала себя прежней собой — дочерью своей матери, напуганной и неуверенной во всем. — Я совсем не такая, как она. Зорика — лучшее, что может предложить мир, а я...

— Ты ее мать. Кем бы ни была Зорика, она научилась этому у тебя.

— Я старалась быть похожей на вас с отцом. Хотя иногда... — Тиннстра посмотрела на мать. Прошло так много времени с тех пор, как они виделись в последний раз, а Мойри не постарела ни на день. Она по-прежнему выглядела совершенно спокойной, словно ничто не могло ее обеспокоить. Безупречной, какой она всегда была, в то время как Тиннстра… Она потерла лицо. Она чувствовала себя потерянной. Пустой. Сломанной. — Я больше не знаю, что правильно.

— Конечно знаешь.

— Нет. Я думала, что знаю, но... — Тиннстра вздохнула. Так много неудачных выборов из ужасных вариантов. — Я просто хочу, чтобы Зорика была в безопасности. Это все, чего я когда-либо хотела.

— Это все, чего хочет любой родитель.

— Правда? — спросила Тиннстра. Она взглянула на Джакса, но его внимание было приковано к Зорике. Казалось, они с матерью перестали существовать. — Мы можем пойти куда-нибудь и поговорить? Я все еще не могу поверить, что ты жива.

— Конечно. — Улыбка ее матери была такой же теплой, какой она ее помнила. Почему-то это заставило Тиннстру почувствовать, что с миром все будет в порядке. Они подошли к главному зданию Котеге — или к тому, что от него осталось. Мимо того места, где умер Аасгод.

Они шагнули через дыру в стене в темноту. Тиннстра увидела перевернутую скамью, наполовину заваленную обломками. Она вытащила ее, поставила прямо и заколебалась:

— Это...