До первого снега

— Ты же не завтракала, — не унимается Мика и садится рядом со мной, на пол возле окна. — Скучаешь по дому?

— Да, мне здесь не нравится.

— Вижу. Кто это? — девчонка бесцеремонно тыкает пальцем по экрану смартфона.

— Пабло, мой молодой человек.

— Красивый, — мечтательно тянет Мика. — И ты тоже. Очень. Я раньше таких красивых только по телевизору видела.

— Где здесь у вас можно купить сим-карту? — ответить на комплимент мне нечем. — Или новый телефон? Мой не работает.

Мика пожимает плечами, словно я спросила о чём-то из ряда вон выходящем.

— Ты не думай, у нас есть и салоны сотовой связи, и магазины с одеждой, да и много всего прочего. Просто сейчас — несезон. Зимой, как бы тебе сказать, город спит. Всё начинает работать ближе к октябрю, когда приезжают туристы. Ты не представляешь, как здесь красиво весной!

— А вне туристического сезона жители уходят в спячку?

— Почему? — не понимает моей иронии Мика. — Для нас работают супермаркеты, а за остальным всегда можно съездить…

— В Эскель, — продолжаю за неё. — Поможешь вызвать такси? Ждать до октября у меня желания нет…

— Такси? Понимаешь…

— Такси тоже нет?

— Есть, но в сезон… Местным оно без надобности: у многих есть автомобили, да и автобусы ходят регулярно.

— Понятно. Что ты там говорила про своего друга?

— Дани? Рита, я только предположила. Возможно, он занят, но мы можем прогуляться до него и узнать.

Наспех натягиваю светло-бежевые брючки и любимый нежно-голубой велюровый свитшот, заманчиво скатывающийся на одно плечо. Одежда не самая тёплая для местного климата, но Мика обещала, что автомастерская, где Дани работает со старшим братом, неподалёку. Волосы распускаю, а на губы наношу каплю блеска: мне нужно попасть в Эскель, а значит, у этого парня просто не должно остаться причин мне отказать в поездке.

— Рита, ты же замёрзнешь, — разводит руками Мика, стоит мне спустя десять минут появиться в гостиной.

На ней свитер под горло, ватные штаны и высокие ботинки, которые нисколько не украшают девчонку, но, как ни странно, она совершенно этого не понимает.

— Вот, накинь мою, — она протягивает мне что-то наподобие ветровки замыленного коричневого цвета. — Я возьму парку Тео.

Благодарно киваю и, зажав куртку в руках, делаю вид, что надену ту чуть позже.

— Кстати, а ты почему не на занятиях?

Мика выглядит не старше меня или Тео, но почему-то осталась дома.

— Я ещё в том году школу закончила, — не без гордости отвечает девчонка и шагает к выходу.

— Колледж? — незаметно бросаю ветровку в прихожей и выскакиваю следом.

— Нет, мне там нечего делать, — отмахивается Микэла. — Да и уезжать не хочу. Читать, писать я умею, а большего мне и не надо.

— И чем ты занимаешься? — неугомонный ветер вновь холодит кожу, но стараюсь не обращать внимания.

— Летом помогаю отцу. У родителей свой мини-отель. С октября там много постояльцев и работы немало. А зимой по дому, да и деду с его овцами помощь всегда нужна. А ты планируешь в колледж?

— Да, безусловно, — киваю, съёживаясь от зимней прохлады. — Рон и Марта твои родители?

— Мои и Тео, верно. Мой отец старший брат твоего, ты не знала? Тео, кстати, тоже хочет продолжить учёбу в Буэнос-Айресе. С детства мечтает стать врачом. У него по всем предметам десять баллов, представляешь?

— Далеко ещё? — восхищаться успехами малознакомого парня желанием не горю. Обхватив себя руками, плетусь следом за Микой и с каждым новым дыханием местной зимы сожалею, что отказалась от куртки.

Узкий тротуар бесконечно тянется мимо безобразных построек, с трудом напоминающих жилые дома. Старые, разношёрстные, позабывшие, что такое ремонт; своим внешним видом они окончательно угнетают. Это не город, а сосредоточение разрухи и упадка.

— Уже пришли, — запыхаясь, произносит Мика, а затем останавливается возле небольшого двухэтажного ангара, на крыше которого красуется старый ржавый кузов от Шевроле и покосившаяся вывеска «Автомастерская».

— Дани, ты здесь? — кричит девчонка, едва приоткрыв широкую металлическую дверь, немного ржавую по самому низу. — Дани?

— Мика, ты? — доносится из глубины помещения глубокий приятный голос. — Проходи, сейчас спущусь.

Дверь ангара со скрипом отъезжает в сторону, открывая обзор на весьма чумазую и хламную мастерскую. Вдоль облупившихся стен навалены старые шины и огромные непонятные детали, по центру красуется яма, над которой в подвешенном состоянии болтается неказистый автомобиль — наверно, ровесник моего деда. Повсюду раскиданы инструменты, да и вообще весьма грязно. Но больше всего удручает запах вонючей резины с примесью бензина.

В своих светлых брючках из последней коллекции и перламутровых балетках выгляжу предельно глупо среди всего этого беспорядка. В носу щиплет от едкой вони и непрошенных слёз: на этой перепачканной колымаге с наверняка насквозь пропахшим бензином парнишкой я уже не хочу никуда ехать.

— Мика, я был уверен, что ты в Росоне. Планы поменялись?

Оборачиваюсь на приятный тембр голоса, но вижу только широкую спину темноволосого парня, обнимающего Мику.