До конечной

— Десять процентов — это много, Стелла. Главное, чтобы ты верила.

— Юдж, пошёл ты, знаешь куда…

— Почему ты не хотела уезжать со мной с ипподрома?

Мой неожиданный вопрос застаёт её врасплох. Стелла вздрагивает. Лицо покрывается белыми пятнами. Сглотнув образовавшийся в горле комок, переводит на меня бегающий взгляд.

— Потому что ты был неадекватен, — отвечает осипшим голосом. — Разве непонятно? Ты нас чуть не убил.

— Точнее, под наркотой, — приходится надавить тоном. — Ты знала об этом?

— Я знаю лишь то, что ты убил моего ребёнка!

В игре в ложь лучшая защита, как известно, нападение. Этим приёмом супруга прекрасно владеет и успешно пользуется. Только не в этот раз.

— Бумаги на развод, что ты подписывала, где они? — решаю не растягивать время, которого у меня и так в обрез.

— Я ничего не подписывала, — спокойно заявляет она. — Ты сказал, что мы можем начать всё сначала. Я согласилась. Что теперь?

— Не мог я такого сказать, — поразившись её инсценировке, плотно сцепляю зубы, чтобы не учинить шума в неположенном месте. — Я всегда довожу начатое до конца. Ты знаешь это и пользуешься ситуацией! — рявкаю, сгребая пальцы в кулаки. Если бы не её беспомощное положение, размазал бы без суда и следствия, готовый в любой момент выплеснуть ярость наружу.

— У тебя крыша поехала, Юдж? Убирайся! — Стелла срывается на крик. — Я больше не стану скрывать правду. Все узнают, какое ты дерьмо! Сначала сделал мне ребёнка, затем закинулся колёсами и угробил его. Ты мне всю жизнь испортил! Всю! По тебе тюрьма плачет!

— Лучше придержи язык за зубами, — глухое рычание вырывается из груди, когда я склоняюсь над ней, впиваясь пальцами в изголовье кровати. Вижу, как её тело инстинктивно вжимается в матрац. Одного моего взгляда достаточно, чтобы она заткнулась на миг.

— В том, что с нами произошло, есть не только моя вина. Я поставлю тебя на ноги любой ценой. Оплачу лечение. Через неделю ты должна быть готова к поездке. Котов принесёт бумаги, подпишешь их все. Без исключения. Поняла? — заканчиваю и рывком отстраняюсь от неё. Времени на долгие препирания почти не осталось.

— Ну уж нет, Юдж, — заставляет остановиться у двери. — Больше я пальцем не шевельну. Попробуй развестись с женой-инвалидом и увидишь реакцию общественности. Счастливого пути!

— Как бы там ни было, больше денег ты от меня не получишь. Передай это своему отцу. У него осталось пару часов до того, как начнёт отвечать за свои поступки, — бросив через плечо, выхожу из палаты.

— Я позвонил Котову. Он будет здесь через полчаса, — встречает меня Герман на выходе из отделения интенсивной терапии. — Стас тебя отвезёт. Я подожду под дверью Стеллы Маратовны.

— Погоди, я дам ему пару распоряжений, — говорю, хлопая ладонями по карманам пиджака. Не обнаружив мобильника, возвращаюсь обратно к жене.

— Что-то забыл? — интересуется Герман, следуя за мной.

— Телефон, когда руки мыл. Оставил на умывальнике.

— Хочешь, я вынесу его?

— Я сам.

Распахиваю дверь и столбенею от неожиданного явления…

— Мам, хватит истерить! — жестикулируя руками, Стелла разворачивается на скрип двери. — Юджин??? — выпускает из рук девайс. Мобильный с треском разбивается об пол. — А… Ты же… Должен… был… уе… х... ть.

* * *

— А я… тут… У тебя же вылет… — лепечет напугано, оседая на край кровати.

— Мобильник забыл, — глухо произношу, всё ещё не веря в то, что вижу. Оправдания супруги растворяются в воздухе раньше, чем я успеваю уловить их суть. — В ванной, — заторможенно добавляю.

— Стелла Маратовна, а я смотрю, случилось чудо, — доноситься позади. Герман говорит так, словно предполагал такой исход. В его голосе нет ни капли удивления, ни намёка на шок, в отличие от меня. — После визита Евгения Дмитриевича вы резко оклемались. Воистину в нём сила Божья присутствует. Чудо сотворил. На ноги вас поставил своим состраданием. Я вас пока оставлю, думаю, вам есть о чём поговорить. Пойду, задам несколько вопросов Зиминой. Каким боком опытный квалифицированный врач не смог различить инвалидность от воспаления хитрости.

— Ты знаешь, что делать, — прийдя в себя, бросаю Герману через плечо. — Я могу задержаться максимум на полчаса. Если сорвётся поездка, придётся выплатить неустойку в крупном размере. Котова поторопи.

— Улажу всё в лучшем виде. Не беспокойся.

Начальник охраны уходит, закрывая за собою дверь.

Сука! Неужели я был настолько слеп, что сразу не заметил подвоха? Хотя, о чём это я? Стелла обыграла всё на высшем уровне. Если бы мысли о Яне не затмили голову, и я не забыл телефон, кто знает, как долго она бы строила из себя инвалида…

— Юдж, я всё объясню… — шепчет напугано.

— Ты пыталась водить меня за нос? Ты рехнулась?! Зачем? Ради бабла, которое я сколачивал потом и кровью? Решила прибрать к рукам всё моё состояние, заказав для меня надгробие? — нервно зачесываю пальцами челку назад. Спину окатывает ледяной пот. Хочется свернуть ей шею, да руки неохота марать. — Блять! Да если бы я знал, какая ты сука, я бы тебя на пушечный выстрел к себе не подпустил! На кой черт я с тобой связался?