До конечной

Пытаюсь распознать непривычно звучащий над ухом голос и ничего. В голове чистый лист. Ни единой зацепки, а девушка ведёт себя так, будто между нами случилась глубокая привязанность.

Бред какой-то…

Внезапный влажный поцелуй с привкусом соли шокирует. Распахиваю веки, врезаясь взглядом в серо-зелёные наивные глазища. Как под гипнозом, какое-то время молчу, с болью прокачивая сквозь мозг информацию, что осталась из прошлого.

Я не помню её, хоть убей. Не узнаю.

Пялимся, читая в глазах друг друга непонимание.

Сдерживать нарастающее в груди давление непонятных скопившихся эмоций становится невозможным. Взрываюсь, разбивая временный ступор вдребезги.

— Кто ты? Какого хрена ты себе позволяешь? — рыча, перехватываю тонкое запястье, которое потянулось к моей груди. Перевожу взгляд на прикрытый простынёй стояк. Блять! Как же вовремя организм реагирует на женщину. Писк подскочившего пульса на аппарате нервирует, как и внутривенный катетер на посиневшей кисти. Срываю его к чертям, ощущая острую боль в плече. — Кто-нибудь! Уберите её на хрен отсюда! Какого черта впускаете всех подряд?

— Женя??? — дрожащий голос скользит по нервам, вытаскивая из памяти обрезки картинок недавно произошедшей аварии.

«Остановись!!! Очнись, Юдж!!! Мы летим в забор!»

— Где моя жена? Что с ней? — мой взгляд зависает на девчонке с недоумевающим лицом.

— В реанимации… — едва слышно произносит, оседая на пол рядом с моей кроватью.

Глава 13. Жестокая правда

Яна.

Это происходит не со мной.

Это не может быть правдой.

Сев на пол, хватаюсь рукой за сжавшиеся мышцы груди в районе сердца. Женя только что загнал туда невидимый кол.

Больно! Не могу сделать вдох. От каждой попытки сразу же темнеет в глазах. Дыхание становится поверхностным, похожим на заклинившие неисправные мехи.

— Же… Же… Же… Же… — всхлипываю, не в силах вымолвить его имя, в конце концов сдаюсь, начинаю рыдать.

Господи, что с ним произошло? Почему он меня не помнит?

Реакцией на моё поведение становится разочарованный стон.

— Встань, — цедит сквозь зубы, будто испытывает приступ боли. Отдышавшись, хрипло добавляет: — Кто ты? И почему ты здесь? Что ты делаешь рядом со мной?

Не могу ответить как и успокоиться. Рыдание грозится вылиться в истерику. Не в силах сопротивляться терзающим душу чувствам, хочу встать и уйти, исчезнуть, чтобы никто не видел боль, отразившуюся на мне.

— Девушка?! Господи, вам плохо? — раздаётся женский голос после скрипа распахнувшейся двери.

— Тааак, вижу, наш больной очнулся, — следом доносится грубый мужской. Он вынуждает меня замолчать и прикусить губу. — Дарья, помоги девушке подняться. Выведи её отсюда в дежурку. Там есть кому за ней присмотреть. Ну, что, Евгений Дмитриевич? Чем недовольны? Смотрю, вы в прекрасной форме. С такой реакцией тела быстро вернётесь в норму. А вот капельницу выдернули зря!

Медсестра помогает мне подняться с пола. Опираясь на неё и на матрац, чуть ли не касаясь руки Евгения, продолжаю всхлипывать и шмыгать носом. Губа с солёным привкусом крови начинает неметь от боли, но если я её отпущу, то снова разревусь.

— Недоволен тем, что со мной находится посторонний человек, никоем образом не относящийся к медперсоналу, — снова ловлю холодный взгляд мужчины, который около десяти часов назад сделал мне предложение и подарил помолвочное кольцо.

Мой мир рухнул в одночасье, как только Женя пришёл в себя.

Больше нет того мужчины, которого я знала. Нет человека, который признавался мне в любви, горел желанием назвать Тима сыном. Его словно подменили. Я стала для него чужой. Я даже боюсь напоминать ему о Тиме, кто по-настоящему привязался к нему и обязательно вспомнит, как только я вернусь домой.

— Насколько я понял, эта девушка, ваша… — врач заминается на полуслове, подыскивая подходящие слова, — эммм… любимая женщина, если помягче.

— Что? — Евгений удивлённо моргает. — Вы шутите? Я её не знаю. Кто её впустил ко мне?

— Вы серьёзно её не помните? — мужчина в докторской форме задумчивым взглядом оценивает лицо Захарова.

— Я похож на идиота? — вспыляется Женя, бросая на меня косой взгляд.

— Пытаюсь понять, какого типа у вас амнезия.

— Какая амнезия? — сделав попытку приподняться, Женя с глухим стоном заваливается обратно на кровать.

— Плечо лучше держать в покое. Вам его вправили. Не стоит делать резких движений. Вы помните, что с вами произошло прошлой ночью?

— Смутно, — стонет, прикасаясь к повязке на голове. — Отрывками. А девушку совсем не помню.

— Может всё-таки попытаетесь вспомнить?

— Я бы хотел узнать о состоянии здоровья моей жены. Почему она всё ещё в реанимации? Она жива?

Его слова в очередной раз рассекают сердце раскалённым ножом. Режут его на части. Кажется, нет ничего больнее и унизительнее предательства, когда самые дорогие люди выбрасывают тебя из своей жизни, как утилизированную вещь. В такие моменты возникает желание сигануть с обрыва в пропасть, не думая ни о чем…

— Пойдёмте, вам нужно успокоиться, — медсестра разворачивает меня за плечи и направляет к выходу. На ватных ногах плетусь к двери, опираясь на девушку.